Марси Бэннет: Опальная страсть

Покончив с аперитивами, они расположились за угловым столиком, подальше от любопытных ушей. Эвелин взяла меню и с улыбкой заметила:

– Похоже, тут неплохой выбор. Что вы предпочитаете?

– Стейк и салат, – сказал Джонатан Картер, даже не посмотрев в меню.

– И все?

– Все.

Эвелин взглянула удивленно, но безропотно сделала заказ официанту.

– Давайте сразу к делу, идет? – предложил Картер, едва отошел официант. – Если вас не затруднит, пожалуйста, повторите ваше предложение в деталях.

– Пожалуйста.

Не подавая виду, что слегка обижена его сухостью, Эвелин тщательно описала все преимущества своего предложения. Он слушал внимательно, не проявляя, однако, ни заинтересованности, ни отторжения. Подобное отношение удивило Эвелин: при первом разговоре по телефону ее предложение было воспринято в штыки, при последнем мистер Картер не скрывал воодушевления.

Гость явно страдал отсутствием аппетита, потому что едва притронулся к стейку и нахмурился, когда Эвелин прервалась, чтобы поесть.

Когда она закончила описывать ожидающие Картера радужные перспективы, он откинулся на спинку стула и, продолжая внимательно изучать собеседницу, неожиданно спросил:

– Скажите, вам нравится ваша работа?

Ей не в первый раз задавали такой вопрос, поэтому Эвелин не удивилась и вежливо ответила, отметив, впрочем, холодную интонацию его голоса.

– Откровенно говоря, да, и очень.

– Вас тоже переманивали?

– Это все спрашивают, – улыбнулась она.

– Очень жаль, что я оказался столь предсказуемым.

Теперь он не скрывал неприязни, и Эвелин постаралась скрыть свою озабоченность за ослепительной улыбкой.

– О, ваша заинтересованность совершенно естественна. Нет, я пришла сама. Как и большинство моих коллег.

– А какая требуется квалификация, чтобы быть каннибалом… простите, охотником за головами – так вас, кажется, называют на жаргоне?

– Мы предпочитаем именоваться консультантами по поиску персонала.

Губы его растянулись в издевательской усмешке.

– Вот уж в чем я не сомневаюсь, – фыркнул Картер.

Чувствуя, что удача ускользает из рук, Эвелин буркнула:

– Вы так и не сказали, принимаете предложение или нет.

– А вы так и не объяснили, какими обладаете достоинствами, – спокойно парировал он и с оскорбительной ухмылкой добавил: – Кроме того, что вы молоды, светловолосы и половозрелы.

– У меня за спиной Оксфорд, год работы в одной крупной финансово-промышленной компании. И лишь после этого я пришла на фирму.

Джонатан Картер внезапно выпрямился, выражение его лица стало мрачным и угрожающим.

– И лишь поэтому вы считаете, что имеете право сманивать человека, который жизненно важен для моей компании?! Вам никогда не приходило в голову, к чему могут привести ваши действия? Не задумывались, что копаете яму тому, на кого работает облюбованный вами специалист? О, вряд ли вас волнуют эти проблемы, вы же думаете только о комиссионных, – с нескрываемым отвращением закончил он.

– Но я не понимаю… – растерянно пробормотала Эвелин. – У вас нет акций фирмы Хантера. Почему вы должны переживать, если в другом месте вам предлагают лучшие условия?

– Еще бы! Вот в этом вся вы, не так ли? Но на этот раз вы серьезно промахнулись. Вместо алчности вы столкнулись с дружбой и преданностью. – Встав, он с холодной яростью посмотрел на нее сверху вниз. – Потому что я не Джонатан Картер.

Эвелин, открыв рот, уставилась на него.

– Но тогда кто же?.. – Она запнулась, догадавшись, с кем имеет дело.

– Совершенно верно. Я Уоррен Хантер.

Эвелин продолжала смотреть на этого человека, в серых глазах которого читалось сдержанное торжество. Какое-то мгновение она была совершенно сбита с толку его уловкой, но, осознав, что оказалась лицом к лицу с мужчиной, который бесчеловечно обошелся с ее сестрой, она в приливе возмущения тоже вскочила. Воинственно уперев руки в бока, Эвелин презрительно бросила:

– Значит, вы и есть Уоррен Хантер! Мне следовало догадаться. Именно наглость позволяет вам обращаться с женщинами беспардонно.

Он насмешливо вскинул левую бровь.

– Женщины, терпя поражение, всегда воспринимают его как личное оскорбление.

Эвелин обуял гнев: он имеет в виду, конечно, ее, но выпад можно отнести и на счет бедной Розалинды.

– Вы гнусная личность! – громко заявила она, не заботясь о приличиях. – Наверное, считаете, что чертовски умны, не так ли? Думаете, что можете пользоваться женщинами, а потом отшвыривать их, словно ненужную вещь? Вы отвратительны!