Элис Детли - Оазис радости

Генри рассмеялся, но смех получился неискренним.

– Ты права, – со вздохом признал он. – В последнее время я частенько опаздываю.

Шейла без всякой надобности выровняла стопку бумаг на своем столе. Он, видите ли, опаздывает... А почему, хотелось бы знать? Никогда не спрашивала, не собирается и другим не советует. Просто у мужчин всегда найдется сто уважительных причин, а у тех, кто опаздывает, жены те еще штучки!

– Генри, скажи, пожалуйста, откуда внезапный интерес к моему возрасту? Может, решил повысить мне жалованье как ветерану фирмы? Или надумал наградить ценным подарком за долготерпение?

Пропустив мимо ушей прозрачный намек о прибавке к зарплате, Генри произнес с грустью в голосе:

– Жаль, что ты уже приближаешься к тридцати.

– Очень жаль, – согласилась Шейла. – Особенно когда ты это говоришь, потому что это не так. До тридцати, к твоему сведению, мне еще больше двух лет, а кроме того, тридцать лет не так-то уж и много! Клеопатре было сорок восемь, когда Антоний ради нее отрекся от власти над миром.

Генри задумался, после чего неожиданно спросил:

– Слушай, а мужчина у тебя есть?

Шейла поперхнулась. Да что с ним сегодня такое? Никогда раньше шеф не интересовался моей личной жизнью.

– Ты имеешь в виду... близкого друга? – спросила она, задержав дыхание.

– Господи, Шейла! Я же не спрашиваю, с кем ты проводишь досуг, я совсем о другом.

Шейла смешалась. Если бы он только знал! Ее тайна неизвестна никому, даже сестре, хотя та, похоже, догадывается. Скоро стукнет двадцать восемь, а она, Шейла Стефенсон, все еще девственница. И это в свободном обществе, где опыт ценится превыше всего!

– У меня никого нет, – сказала она наконец, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Я хожу на курсы итальянского, много читаю, я по горло занята всякими интересными делами. Мне никто не нужен, потому что я не скучаю. И вообще, ответь, какая муха тебя укусила? С чего это ты заинтересовался моей анкетой?

– Просто так! – Он отправил в рот еще пару бисквитов.

– Ты что, не завтракал сегодня?

– А как ты догадалась?

– Да ты чуть палец себе не откусил! Генри улыбнулся, слизывая с ладони приставшую крошку.

– Знаешь, ты такая умная, жизнерадостная, невероятно терпеливая. – Он бросил на нее внимательный взгляд. – Шейла, а ты не задумывалась о том, чтобы поменять работу, то есть заняться чем-нибудь другим?

Вот это вопросик! Шейла мысленно всплеснула руками. Допустим, я не топ-модель и талия у меня далеко не осиная, но что касается работы, здесь меня можно считать асом, здесь мне нет равных... Он что, хочет, чтобы я ушла?!

– Генри, в чем дело? Если ты намерен от меня избавиться, так и скажи. Только я не понимаю, в чем провинилась.

Шейла достала пудреницу, открыла ее, поправила перед зеркальцем прическу. Посмотрела на свое отражение и осталась довольна. Синие глаза, цвет лица изумительный. И носик аккуратный, и овал лица продолговатый...

– Если хочешь знать, я не в силах представить эту контору без тебя! – Генри вскочил и зашлепал босиком по ковру.

– Шеф, не морочьте мне голову! Вы что, считаете, я завязла в каждодневной рутине?

– Я так не считаю, но кое-кто...

Шейла не позволила ему закончить фразу и спросила без обиняков:

– Тебя Стефани обработала?

– Стефани?

– Ну да! Моя сестра...

– Наша топ-модель?

– Вообще-то, она сейчас не так много работает моделью. Во всяком случае, с тех пор, как у нее завязался роман с Рупертом Троллопом...

– И что же, Стефани не одобряет наше с тобой сотрудничество?

Шейла закусила губу. Уж лучше бы они не начинали этот разговор! Жить гораздо легче, если плывешь по течению и не задаешь слишком много вопросов.

– Она считает, что шесть лет на одном и том же месте – это чересчур долго.

– И она права! – отрубил Генри.

Шейла подняла на него полные тревоги глаза. Получается, он не собирается возражать, если его секретарша станет подыскивать себе работу...

Генри заметил ее испуг и усмехнулся.

– Интересно, что за мысли рождаются в твоей хорошенькой головке?

– Не надо разговаривать со мной в таком тоне и не надо грешить против истины!

– Ничего себе! В чем же это я согрешил?

– На самом деле я себя хорошенькой не считаю.

– Ну, это как для кого! На вкус и цвет товарища нет, я как раз считаю тебя очень даже хорошенькой. Глаза – сапфиры, цвет лица можно сравнить с кремовыми розами, умытыми весенним дождем...

– Прибереги свой поэтический дар для рекламы! И вообще, Генри, на мой взгляд, ты стараешься меня убедить, будто рабочие отношения мало-помалу сходят на нет. Наверное, какая-то девица домогается моего места!