Пэт Кэдиган - Власть и страсть (ЛП)

— Я предпочла бы не испытывать судьбу. Это могло бы…

Она замолкает на полуслове и смотрит на мою грудь и на её лице… о, боже, кажется, я начинаю влюбляться, потому что выражение её лица — то самое, которое возникает при виде Власти и Страсти. Я знаю, потому что видел его на своём лице, когда стоял перед зеркалом, смотрел, смотрел, смотрел и не мог оторваться. Оно, бля, затягивает. Вильянуэва со Штинером отвернулись в сторону. Я даю ей целых две минуты, прежде чем опустить рубашку. Её лицо становится обычным, и она снова становится всего лишь персонажем для флэш-роликов. Легко пришло, легко ушло. Но теперь я знаю, почему она была так напугана, когда приходила раньше. Они наверняка не додумались рассказать ей о силе натуральных волокон.

— Ты идеален, — выдыхает она, поворачиваясь к Штинеру и Вильянуэве. — Он идеален, правда? Они не могут соблазнить его присоединиться, потому что он не может. Он не смог бы, даже если бы захотел.

— Гребаные пять с плюсом, — отвечаю я.

— Заткнись, — рявкает Вильянуэва и смотрит на нее больным взглядом, — Вы понятия не имеете, о чем говорите. Вы не знаете, что стоит в этой комнате с нами. Я не смог бы заставить себя рассказать вам, а я шестнадцать лет проработал в полиции…

— Вы рассказали, что он сделает с моими мужем и сыном, — она смотрит ему прямо в глаза, и я начинаю думать, что окончательно влюбился, — и далось вам это достаточно легко. Агония от распятия, ожоги, расчленение серебряными ножами, кол в сердце, обезглавливание, сжигание. Вам не трудно было объяснить мне, что должно быть сделано с моей семьёй.

— Это потому, что они «белые шляпы», — я не могу удержаться от широкой ухмылки, — Если они должны что-то сделать, то делают это потому, что находятся на стороне Добра и Справедливости.

Штинер и Вильянуэва в дружном порыве выпихивают её прочь из квартиры. Она не сопротивляется, но и не помогает им. Последнее, что я вижу перед тем, как закрывается дверь — нечто необъяснимое в выражении её лица. Она не могла бы зайти настолько далеко без принятия и это охрененно больше, чем я когда-либо мог получить от Штинера, Вильянуэвы, или кто-на-хрен-угодно ещё.

Штинер и Вильянуэва — до них ведь даже не доходит. Они занимаются этим потому, что находятся на стороне Добра и Справедливости.

Я — потому, что мне нравится.

Я не претендую на звание хорошего человека. Я знаю, что я такое, и чокнутая, набившая Власть и Страсть на моей груди, тоже это знала, и теперь мне кажется, что она сделала это, чтобы вампиры никогда не смогли меня заполучить меня, потому что Боже храни вас всех, если бы им удалось.

Просто совпадение, что я и сам так считаю.