Бетани Кэмпбелл - Тени над озером

Двор в беспорядке заполняли свидетельства начатых, но так и не законченных дел: старая полуразобранная машина, ржавая лодка, которую требовалось покрасить, недостроенный курятник без кур, небольшой причал, который необходимо было отремонтировать, прежде чем спускать на воду.

Сад у дома был запущен, грядки заросли травой, веревка для белья провисла, потому что упал один из подпирающих ее шестов. Посреди всей этой мешанины стоял маленький, белый с рыжим песик. Животное следило за приближением машины с такой радостью, что ему угрожала опасность лишиться короткого хвоста, виляющего в усиленном темпе. Неподалеку расположились кошки – две серые, две рыжие и одна черно-белая, пятнистая.

Никаких сомнений, подумала Келли, это и есть жилище Джимми. Приземистый, серый, с темно-красными рамами, дом был в хорошем состоянии, несмотря на окружающий его беспорядок.

Неужели этот скачущий пес виляет хвостом так отчаянно потому, что узнал звук старого джипа Джимми? Мать Келли почти ничего не знала об Арканзасе: Джимми всегда сам навещал ее и никогда никого не приглашал к себе на юг. В представлении Сисси Арканзас являл собой гористую местность, поросшую густыми джунглями, – совсем неподходящее место для изящного «спринта» Келли. Мать настояла, чтобы для путешествия по этим диким местам Келли взяла джип.

Келли остановила машину и вышла из нее, а собака так усиленно завертела хвостом, как будто встретила наконец долгожданную и обожаемую хозяйку.

Вот так сторожевой пес, насмешливо подумала Келли, однако потрепала собаку по голове, отчего та буквально заплясала на месте. Собака была довольно несуразным существом, нечистокровным фокстерьером, обладающим, ко всему прочему, излишне жизнерадостной натурой.

Джимми, Джимми… Слезы вновь навернулись на глаза девушки. Кто еще, кроме Джимми, мог взять в дом такую глупую собаку и назвать ее «сторожевой»? Келли задумчиво покачала головой.

Кошки со скучающим видом следили за незнакомкой или же просто-напросто игнорировали ее присутствие. Та, что лежала на крыше незаконченного курятника, лениво зевнула.

Значит, вот здесь и жил Джимми. Большую часть своей жизни он провел вдали от Кливленда и вообще вдали от крупных городов. Еще в армии, будучи призывником, он всей душой влюбился в Арканзас.

Побывав во Вьетнаме, именно сюда он вернулся, чтобы забыть об ужасах войны. Выпивать начал еще в армии, но любовь к спиртному составляла всего лишь одну из его армейских проблем. Он был тяжело ранен, потерял ногу, подвижность руки и почти ничего не видел одним глазом. Жил на пособие по инвалидности и подрабатывал, сопровождая рыбаков – когда бывал трезв и в хорошую погоду.

Взглянув на голубую искрящуюся воду и возвышающиеся утесы, Келли почувствовала комок в горле. Здесь Джимми провел последние годы своей жизни, здесь он хотел остаться навсегда. В багажнике джипа, в маленьком квадратном ящичке, покоился прах Джимми.

Он часто повторял Сисси, что желает быть кремированным после смерти и чтобы его прах покоился в чистых, светлых арканзасских водах, которые он так любил. Исполнение воли Джимми было еще одной из задач Келли, самой тяжкой и печальной из всех. Девушка с трудом взяла себя в руки: она всегда воспринимала происходящее слишком глубоко, слишком близко к сердцу, предпринимая отчаянную борьбу, чтобы справиться со своими чувствами.

Келли поднялась на две бетонные ступеньки, ведущие к длинной веранде. Собака вертелась у нее под ногами в припадке истерически-бессмысленной радости.

– Ладно, – со вздохом обратилась к ней Келли, – хотела бы я, чтобы все были такими же жизнерадостными, – какой чудесный мир нас бы тогда окружал!

Казалось, собака ухмыльнулась в ответ на ее слова. От неожиданности Келли замигала. Она слышала о том, что собаки умеют улыбаться, но впервые стала свидетельницей этого зрелища: собака приподняла губы, дружески обнажая белизну клыков.

– О Джимми! – выдохнула Келли, вновь покачав головой и стараясь не обращать внимания на острую боль, пронзившую сердце. – Только ты был способен завести улыбающегося сторожевого пса – только ты один!

Вставив ключ в замочную скважину, она отперла дверь. Дальняя стена гостиной представляли собой сплошной ряд окон, выходящих на озеро и утесы. Обстановка довольно скудная, зато у одного окна стоял стол, на котором Келли могла бы разместить пишущую машинку, разумеется предварительно расчистив место.

Оглядевшись, она со вздохом признала, что генеральная уборка неизбежна. Убранство дома Джимми как нельзя лучше соответствовало выражению «берлога стареющего холостяка».