Эмили Маккей - Дерзкая скромница

Алекс схватил ее за руку.

– Подожди…

Какое-то мгновение они просто стояли так: его теплая ладонь сжимала ее локоть. Она ощущала прикосновение огрубевших от работы пальцев, весьма волнующее прикосновение.

И в этот момент Джесс поняла, что приехала сюда не для того, чтобы принести свои извинения. Не так уж важно, простит он ее или нет. Она приехала, надеясь… на что?

На то, что он будет желать ее настолько же сильно, насколько она желала и… желает его?

На то, что тот поцелуй, отчасти грубый, отчасти будоражащий кровь, который Алекс сорвал вчера с ее губ, взволновал его?

Вспоминал ли он о ней так же часто все это время, как она ежеминутно думала о нем?

Ей бы хотелось, чтобы ответами на все эти вопросы было «да», «да» и еще раз «да». И больше всего на свете она желала, чтобы он обнял ее, поцеловал снова и чтобы это мгновение длилось и длилось.

И еще ей бы хотелось, чтобы это было взаимно. Но, к сожалению, Джессика почти не сомневалась, что Алекс к ней равнодушен.

Возможно, конечно, что все-таки немного она его интересует. Лишь немного. Как бы там ни было, но тот поцелуй на ее кухне был горячим, страстным.

Но ей-то хотелось большего. Пусть это будет страсть, но такая страсть, от которой не уйти, не скрыться. И на меньшее она не согласна. А потому Джессика аккуратно отстранила его руку и пошла к выходу.

Алекс неотрывно следил за тем, как Джессика вышла из дома и направилась к дороге, где она оставила свой автомобиль. Она не успела пройти и треть пути, как Морено догнал ее. Он не понимал себя, но ему не хотелось, чтобы они расстались вот так.

– Подожди, Джессика, – попросил он.

Девушка резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с ним. Внешне она выглядела абсолютно спокойной, но на самом деле трепетала. Ей казалось, что невооруженным взглядом можно заметить, как у нее трясутся колени. Джесс тоже не хотелось уходить, и отчасти она была даже рада, что Алекс ее остановил.

– Что такое? – как можно беспечнее спросила она.

– Джессика… когда ты… когда ты решила… ну, найти в ближайшем окружении объект страсти, ты выбрала меня? То есть почему ты выбрала… меня?

Алекс чувствовал себя круглым идиотом, устроив сей допрос с пристрастием. Он знал, что не имеет права ее расспрашивать. Верх глупости! Однако ему очень хотелось, чтобы она осталась, а это способ ее задержать. Греховные фантазии переполняли его голову, разгорячив до предела.

Алекс едва сдерживался, чтобы не улыбнуться, – девушка напоминала сейчас испуганного зверька, почуявшего опасность, настороженно замершего, готового в любой момент броситься наутек.

Наконец Джесс решилась сказать правду:

– Еще в школе я влюбилась в тебя без памяти. Ты учился в старших классах, а все началось, когда… – Она пристально посмотрела на него, легкий румянец появился на ее щеках. – Ты, наверное, даже не помнишь.

– Извини меня за это… – сказал Алекс, хотя на самом деле все помнил. И даже знал, какой день она имеет в виду, о чем будет говорить дальше.

– Однажды я возвращалась домой из школы. Несколько мальчишек стояли за углом дома рядом с речкой. Там тропинка вела к мосту. Они меня поджидали. Среди них был и Рональд. Его старшего брата мой отец осудил за пьяную потасовку. И Рональд желал выместить на ком-нибудь злость. А я была легкой мишенью.

Интонация, с которой девушка это произнесла, так просто, без негодования или гнева, заставила Алекса предположить, что такие ситуации случались нередко. Многих ребят, которые ненавидели Джессику из-за ее честного и принципиального отца, он знал лично. Да и сам Алекс далеко не всегда объективно относился к судье Самнерсу.

– В общем, я шла совершенно одна, а там стояли трое ребят, и тут появился ты и…

– …защитил тебя, – закончил за нее Алекс. Ему не хотелось, чтобы Джессика довела рассказ до конца. Наверняка он оказался бы необыкновенным героем.

Она и удивленно, и недоверчиво, и признательно посмотрела на Алекса:

– Значит, ты помнишь?..

Как будто это было вчера. В мельчайших подробностях. Он помнил каждую деталь. И помнил, возможно, даже лучше, чем Джессика. Эти, по ее мнению, «трое ребят» были огромными парнями, футболистами, хорошо натренированными и сильными.

Алекс подоспел в тот момент, когда они уже обступили девочку. Джессика, должно быть, сильно перепугалась, но не показывала виду. Ни в ее поведении, ни в голосе не было заметно и тени страха или паники. Она ни о чем не просила, не кричала, не пыталась убежать или бороться с ними, инстинктивно понимая, что этим только раззадорит громил.