Сейчас Шарлот смотрела на двух репортеров из окна своего дома. Джина сидела: за столом на кухне. Она опаздывала в школу, поэтому нервничала. В ее школе сегодня проводился костюмированный праздник для учеников младших классов. Девочка специально проснулась пораньше и оделась как мальчишка-нищий: в рваную рубашку, потертые штаны, пальто не по размеру и грязные туфли. И вот сейчас она была не готова принять тот факт, что «скоро журналисты уйдут». Шарлот достаточно хорошо знала дочь. Она понимала, с минуты на минуту терпение Джины лопнет и она начнет ныть.
— Просто скажи им, пусть они уходят, мам!
— Я бы так и сделала, если бы могла. Но они меня не послушают.
— Тогда попроси папу это сделать! Он все может!
Шарлот молча проглотила эту горькую ремарку. Рикардо очень быстро занял в сердце дочери место суперпапы. К тому же его персону постоянно обходили стороной в негативных статьях. Он всегда оказывался чистеньким. Бурный роман, случившийся в молодые годы, ребенок, о котором он ничего не знал, предложение руки и сердца, полученный отказ, признание ответственности и — пожалуйста! Рикардо предстал человеком, готовым ради дочери перевернуть всю свою жизнь, но по каким-то непонятным и скорее всего корыстным причинам Шарлот отвергла его мольбы узаконить их отношения. Зато про нее писали, будто она невероятно глупая женщина, раз отказалась от предложения мужчины, который мог бы иметь любую, стоит ему только щелкнуть пальцами.
Еще ее называли холодной эгоистичной гордячкой.
В свете всего этого Шарлот старалась сохранять молчание, боясь, что одно неосторожно пророненное слово может превратиться бог знает во что.
Последняя пара дней была совершенно невыносима. Люди, шныряющие у ворот ее дома, стали последней каплей.
Шарлот взяла Джину за руку и торопливо вышла на улицу. На ее лице застыло выражение решимости.
Ее ждали все те же самые вопросы, правда, на этот раз более грубые. Один из журналистов посмел намекнуть, будто на нее подадут в суд по делу об опеке.
Шарлот вспотела, пока дошла до машины. Они с Джиной сели в салон и тронулись, оставляя назойливых репортеров позади.
По дороге в школу Шарлот болтала с дочерью, задавая ей обычные вопросы об уроках и прося ее непременно съесть все, что она собрала ей с собой на завтрак. Но в мыслях Шарлот был тот чертов журналист, который сказал ей про суд.
Может ли такое случиться? И вообще, зачем думать об этом? Разве Рикардо упоминал нечто подобное?
Шарлот проводила Джину в школу. Она понимала: у нее нет сил сегодня работать, поэтому впервые за все время своего пребывания в агентстве недвижимости она позвонила в офис и сказалась больной.
Если бы она только намекнула на то, что это как-то связано с Рикардо, тут же пошли бы пересуды.
Но ведь ничего не изменилось! Я все та же трудолюбивая одинокая мама восьмилетней девочки.
До Рикардо Шарлот дозвонилась очень быстро. Она не стала тратить время на ненужную вежливость.
— Мне нужно увидеться с тобой прямо сейчас! Рикардо давно внес номер Шарлот в записную книжку своего телефона, поэтому, как только достал мобильник, он уже знал, чей голос сейчас услышит. Он догадывался, почему Шарлот хочет его видеть.
— Прямо сейчас? Интересно, почему ты так уверена, что я буду мчаться к тебе всякий раз, когда ты пожелаешь? — Рикардо развернул кресло к окну. Его квартира казалась слишком большой и слишком пустой для одного. Раньше в его размеренной спокойной и предсказуемой жизни не было ничего, способного нарушить ее плавное течение. Теперь Рикардо понимал: он все время скучает по дочери. Ему не хватало ее улыбки, ее шуток, ее смеха.
А еще Рикардо скучал по Шарлот. В то время когда они жили вместе, после тяжелого дня он не мог дождаться, когда окажется дома, в ее компании. Он привык к ее чувству юмора и улыбке, которая преображала ее лицо всякий раз, когда она находила его шутки забавными.
— Это все ты виноват, Рикардо!
— Ну так что нового?
— Я не собираюсь спорить с тобой по телефону. Я уже подхожу к метро.
— Когда ты наконец послушаешь моего совета и будешь ездить на такси?
— Ради бога, Рикардо! — Шарлот позволила себе на минутку почувствовать удовольствие, которое ей доставили его слова. Неужели он заботится о ней? Да, так и есть, ведь она — мать его ребенка. И все же это не отменяет назойливого внимания прессы. Шарлот снова разозлилась. — Я буду у тебя в офисе минут через сорок. Ты встретишься со мной или нет? Мне нужно поговорить с тобой, и если ты меня не примешь, я буду сидеть под дверью твоего кабинета, пока ты меня не впустишь.
Читать дальше