Бетти Нилс - Счастливая встреча

– Я опоздал, Бакстер: пришлось задержаться. Дайте мне, пожалуйста, десять минут и затем можете нести ужин. – Он ласково похлопал старика по плечу и через холл вошел в одну из открытых дверей.

Комната была уютной – маленькая, старомодно обставленная, но светлая, в ней было много воздуха, несмотря на довольно массивную мебель и толстые ковры. Доктор подошел к креслу возле камина, в котором сидела пожилая леди. Она повернула к нему улыбающееся лицо, и два пекинеса поспешили навстречу Алдрику. Он наклонился, погладил их, а потом поцеловал леди Меррилл.

– Извините, что опоздал, дорогая бабушка. Совершенно неожиданная задержка.

– Что-то случилось на лекции? Как она прошла?

– Очень хорошо. Мне пришлось сделать остановку в пути.

– Налей себе чего-нибудь выпить и расскажи все подробно. – Когда он рассказал леди Меррилл, что произошло, она спросила: – А эта девушка хорошенькая?

– Хорошенькая? Если честно, то я уж и не помню, как она выглядит. У нее красивые глаза и приятный голос, – ответил он безразличным тоном, и вскоре они уже говорили о другом. Больше Алдрик ван дер Линус не думал об этой девушке.

Крессида с помощью мисс Могфорд легла в постель. Лодыжка ее все еще болела, но парацетамол уже начинал действовать. Могги устроила в постели подставку для ноги. Они надеялись, что к утру Крессиде станет лучше. Оставаться в постели девушка считала роскошью, которую ее мачеха, конечно же, не одобрит. К счастью, она сегодня должна прийти поздно и до утра ничего не узнает. Крессида выпила чай, который ей принесла Могги, и поспешила лечь спать, как ей было велено врачом. Через полчаса ее разбудил приход миссис Прис. В молодости эта женщина была необыкновенно хороша и сейчас, достигнув среднего возраста, благодаря строгой диете и посещению лучших парикмахерских выглядела прекрасно, в ее золотистых волосах не было и намека на седину. Она пользовалась лучшей косметикой, которая только попадалась ей на глаза в иллюстрированных женских журналах. Миссис Прис носила свободно ниспадающие одежды, в которых производила впечатление беззащитной и очень женственной особы. За всем этим скрывалась натура холодная, жестокая и расчетливая.

– Что за чепуху мне рассказала мисс Могфорд? – ринулась сразу в атаку миссис Прис. – И почему ты в постели? Сейчас ведь только девять вечера. В самом деле, Крессида, как это следует понимать, что такая здоровая двадцатичетырехлетняя девушка бездельничает, а?

Крессида, привыкшая к подобному обращению со стороны мачехи, присела на кровати.

– Я в постели, потому что не могу ступить на ногу. Очень больно. К утру, надеюсь, все пройдет.

– Да, это было бы хорошо. Ко мне на ужин придут Уортингтоны, и нужно срезать цветы, почистить серебро. – Она тяжело вздохнула. – У меня ужасно болит голова, пришлось рано уехать с вечера. Пойду лягу в постель и могу только надеяться, что мисс Могфорд соблаговолит потратить время, чтобы принести мне горячий чай и приготовить ванну.

Мачеха ушла, даже не пожелав доброй ночи, и Крессида вновь легла в постель. Ее нога болела. Принимать вторую порцию парацетамола было еще не время. Она удобно устроилась на подушке и задумалась.

Человек, который привез ее домой, был с ней очень мил. Впрочем, не просто мил, он обращался с ней так – девушка поискала подходящее слою, – как будто она что-то значила… Крессида особенно ценила такое отношение, потому что хорошо понимала, что внешность у нее самая заурядная. Она сразу заметила, как удивила его ее комната, но вряд ли это имеет какое-то значение, ведь больше они никогда не увидят друг друга. Девушка знала, что те несколько друзей, которых она имела, терялись в догадках, почему она остается дома, хотя очевидно, что теперь, когда умер ее отец, она здесь нежеланна. Крессида никому не говорила, что не покидает этот дом из-за Могги. У Могги не было собственной семьи, своего дома: всю жизнь эта женщина работала у родителей Крессиды, не имея возможности скопить денег, потому что помогала своей сестре, у которой был парализованный муж. Его парализовало вскоре после того, как они поженились, и вот уже много лет они так и жили. Он совершенно беспомощен, и Могги, насколько это ей удается, поддерживает их. Теперь Могги пятьдесят восемь лет, через два года она может выйти на пенсию и получать ренту, которую ей завещал мистер Прис, а до этого времени ей ничего не остается, как работать у миссис Прис, так как эта леди объяснила ей, что если она не будет работать у них в доме, то рента, по условиям завещания, аннулируется. И так как мисс Могфорд, несмотря на ее суровую внешность и решительный характер, боялась, что не сможет найти другую работу, и собиралась жить со своей к этому времени овдовевшей сестрой, наслаждаясь заслуженной рентой, она продолжала вести дом миссис Прис с помощью приходящей прислуги и Крессиды. Понимая безвыходность положения Могги, Крессида из солидарности оставалась в доме мачехи. Два года, беспрестанно повторяла она себе, пролетят быстро, Могги поселится у своей сестры, а она сама сможет наконец-то уехать от мачехи. Правда, Крессида не имела ни малейшего представления, что будет делать, ведь у нее не было никакой профессии, но она умела вести домашние дела и считала, что и в наши дни не перевелись пожилые люди, которые нуждаются в компаньонках. Крыша над головой и немного денег на самые необходимые расходы – вот, собственно, и все, что ей нужно, пока она не встанет на ноги.