Элен Бронтэ - Ошибка юной леди

— Боится? — Его удивление можно было принять за искреннее. — Разве я когда-нибудь обижал Маргарет? Разве я не люблю нежно моего племянника?

Он повернулся к Маргарет, и та низко наклонила голову и густо покраснела. Сейчас бы самое время было выступить обвинительницей против дерзкого молодого человека, но Маргарет только отрицательно затрясла головой, мечтая про себя оказаться где-нибудь подальше от обоих своих мучителей.

— Вот видишь, дорогая, Мег не имеет ко мне никаких претензий, — с легкой укоризной произнес Уолтер и снова взял стакан с бренди.

Вирджиния понимала, что, сколько бы она ни пыталась защитить сестру, пока сама Маргарет молчит и трясется от ужаса при виде Уолтера, он будет продолжать глумиться над ней. Махнув рукой, Вирджиния вышла из комнаты.

Когда она уже открывала дверь, Уолтер произнес ей вслед:

— Я намерен дождаться Рождества, Джин, и потанцевать с тобой на балу. Братец Чарльз написал мне, что это событие обещает быть не в пример интереснее предыдущих убогих празднеств в Хемсли.

Вирджиния ничего не ответила.

К большой радости сестер, вечером возвратился Чарльз Бенкрофт и спас молодых леди от навязчивого общества Уолтера. После ужина братья уединились в кабинете с бренди и сигарами, а Вирджиния попыталась убедить Маргарет вести себя, как подобает хозяйке дома, и указать наконец Уолтеру его место. Успеха ей добиться в очередной раз не удалось, и Вирджиния прошла в спальню в дурном настроении. Ей хотелось самой поболтать с Чарльзом, узнать побольше о привычках и манерах графа Кларендона, но из кабинета, несмотря на поздний час, все еще доносился громкий смех обоих Бенкрофтов.

Наутро она ушла на прогулку сразу после завтрака. Уолтер не сошел вниз, и за столом было относительно спокойно, если не принимать во внимание подавленного вида Маргарет и ее нервных вздрагиваний при каждом звуке, доносящемся с верхнего этажа.

Вирджиния стояла на мосту через быструю, причудливо изогнутую речку, пересекающую Хемсли в трех местах, и смотрела на незамерзающую воду. Она чувствовала, что в этом городке скоро растеряет всю свою жизнерадостность и превратится в брюзгу вроде старой миссис Причетт.

— Высматриваете рыбу, мисс Кинтл? — послышался слева от нее веселый молодой голос.

Вирджиния уже несколько мгновений слышала приближающиеся шаги, но не повернула головы, предполагая, что это кто-то из горожан идет на старое кладбище с часовней, находящееся как раз за мостом. В эту часть города редко кто заходил зимой, а летом у реки регулярно устраивались пикники для знатных особ и гулянья для простого народа — местечко было живописным.

Она повернулась и с улыбкой приветствовала мистера Вильерса, непонятно каким чудом забредшего сюда.

— Я ничего не понимаю в рыбной ловле, сэр.

— И не увлекаетесь садоводством, — улыбнулся граф. — Чем же тогда вы любите заниматься, мисс Кинтл?

«Он запомнил мои слова!» — приятно удивилась Вирджиния и ответила:

— Я люблю чтение романов, танцы, театр и прогулки. Хемсли не может похвастаться большим количеством достопримечательностей, но это место меня привлекает. А как вы оказались здесь, ваша светлость? Решили осмотреть кладбище?

— Ну уж нет! Даже самые остроумные эпитафии и гениально выполненные скульптуры ангелов не отвратят меня от мира живущих раньше положенного времени, — засмеялся Кларендон. — Ваш братец Чарльз говорил, что этот мост стоит осмотреть путешественнику, и я решил немного прогуляться. Сестра кашляет и отказалась выйти со мной на холод. Вы не боитесь простудиться?

— Нет, ваша светлость. Я взяла с собой муфту, а свежий воздух сейчас мне полезнее атмосферы дома Бенкрофтов.

— Могу я спросить почему?

— Приехал старший брат Чарльза, Уолтер, а мы с ним расходимся во взглядах решительно на все!

— Офицер? — уточнил Чарльз. — Насколько я слышал, это блестящий кавалер и любимец дам.

— Увы, я не отношусь к этим дамам, в отличие от моей младшей сестры Хелен. Вот она-то без ума от Уолтера, — ответила Вирджиния.

— Осмелюсь предположить, ваша Хелен еще совсем ребенок.

— Боюсь, не совсем, ей уже минуло четырнадцать, — вздохнула Вирджиния, внезапно позавидовавшая счастливому возрасту младшей сестры.

— Что ж, в четырнадцать лет нам нравится совсем другое, нежели в семнадцать, — задумчиво улыбнулся джентльмен и прибавил: — И вы прогуливаетесь совсем одна?

— По-вашему, это предосудительно, сэр?

— Разве это не является нарушением приличий для молодой леди?