Кара Колтер - Утро роз

— Ну пожалуйста, — она наклонилась к нему, тронула за руку.

Как тут отказать?

— Колода плохая, — пояснил он. — В настоящей игре такую не встретишь.

И показал ей отметины, позволившие узнавать любую карту в ее руках. Но кое-какие тайные свои проделки он утаил. Приберег их на завтрашнюю ночь. Что означало: он допускает безумную возможность, что будет другая ночь, подобная нынешней.

Каких еще искушений ему надо?

С другой стороны, играя с Челси в карты, он узнает о ней то, что ему следует знать. Что она сложная. И умная. Гораздо умнее, чем он предполагал. Важная информация.

— Даже если б колода не была в пометках, — сказал он ей, — твое лицо и тело дают массу информации о твоих картах.

— Правда?

— Вот вид «у меня три туза». — Он округлил глаза и откинулся назад так, что его стул едва не опрокинулся. И быстро подмигнул три раза.

— Прекрати! — крикнула она, бросая в него картой, и сразу рассмеялась. — У меня ни разу не выпадало три туза!

— Если бы выпало, то ты выглядела бы именно так.

— Какая подлость!

— Чтобы играть в карты, надо уметь быть подлым. Беспощадным. Бессердечным. Мне это дано от природы. Не уверен, что этому можно научить.

— Никакой ты не подлый.

— Ты думала по-другому, когда я выкинул в окно твой сотовый телефон.

— Способность делать подлости не делает тебя подлым.

— Сомневаюсь, что здесь есть разница. — Вот что ему совсем не нравится. Не нравится, что она смотрит на него так, будто обнаружила в нем особенности, которых никто не замечал очень давно.

— Приветствуем вас на курсах по обучению карточному жульничеству, — сказал он, решив ничего не приберегать для завтрашней ночи. Завтрашней ночью Челси отправится в свою комнату, а он наконец прочтет документы в папке, которые должен бы читать сейчас. После того как почитает ее тете, конечно. Завтрашней ночью, как и в течение всех последующих ночей, между ними не будет никаких отношений, кроме чисто деловых. Но сегодня он сделает себе поблажку.

Итак, рядом с похрапывающим Бенджамином Франклином светская дама Челси Кинг училась играть в карты у человека, усвоившего свои трюки в том мире, который очень далек от нее. В мире, где подлые люди делают подлые вещи, и нет разницы между тем, кто они и что они делают.

Рэнд обучал ее, как жульничать, играя в карты. Что такое крапленая колода, как надо вести подсчет. Она оказалась старательной студенткой, хотя немного путалась с цифрами.

— Не делай такое лицо, — снова велел он.

— Какое?

— Ты улыбаешься.

— Вот и нет!

К сожалению, он уже стал экспертом по ее губам, и пусть их слабое подергивание в общем нельзя было назвать улыбкой, но все к тому шло.

— Сохраняй лицо бесстрастным!

Она показала ему язык.

— И так тоже не делай. Когда ты начинаешь хулиганить, я сразу узнаю, что у тебя хорошие карты.

Она бросила карты, не такие уж и выигрышные, на стол и снова показала язык.

— Видал? Не такой уж ты умный.

Да, ему не следует зарываться. Уже решил, что видит Челси Кинг насквозь? Нет, дорогой, тут придется хорошенько потрудиться.

— Ладно. Давай покажу тебе еще кое-что, но только не делай так на официальных мероприятиях.

Он показал ей верхнюю карту в колоде.

— Пусть я не хочу, чтоб эта карта пришла тебе. — Он сдал карты. Она взяла свои, и ее рот изумленно открылся.

Он вздохнул. Никогда ей не научиться бесстрастному лицу. Никогда! Хоть миллион лет ее учи…

Миллион лет с Челси Кинг. Вечность… Он не желает думать о вечности с этой девушкой.

— Как ты так делаешь? — спросила она. — И что случилось с королем?

Он приподнял рукав и продемонстрировал пропавшего короля. Ее рот сложился в восхищенное «О», потом она поймала его взгляд, и рот сразу закрылся.

— Где такому учат? — спросила она с таким восхищением, словно карта в рукаве превращала его в великого фокусника.

Некоторое время Рэнд молчал. Уже поздно. Он устал.

— Там же, где и иностранным языкам. В местах, где сон сулит такие кошмары, что предпочитаешь всю ночь играть в карты.

Челси затаила дыхание, ожидая, что он расскажет, доверится ей. И он действительно собирался рассказать ей о том, чего никому не рассказывал. О худшей ночи в своей жизни.

Но тут послышались тяжелые шаги, и в кухню вошла Хетта, одетая по-рабочему. Уперла руки в бока, одобрительно глядя на них.

— Мне нравятся люди, встающие с зарей. Челси, не хочешь пойти со мной за яйцами?

Желание исповедаться сразу пропало, осталось чувство громадного облегчения. Он потянулся, бросил на стол свои карты.