Кейт Хьюит: Разжечь огонь желания

Покидая кабинет, Сьерра даже не взглянула на него.

Выйдя из конторы адвоката, девушка судорожно выдохнула. Ее колени дрожали, а пальцы крепко, до боли, сжимали маленькую бархатную шкатулку. Она немного отдышалась, оказавшись на улице, но только через двадцать минут езды, когда Палермо и Марко Ферранти остались далеко позади, напряжение окончательно отпустило ее.

И вот наконец пыльные городские улицы уступили место извилистым горным дорогам, поднимавшимся на холмы, с которых открывался вид на Средиземное море. В горах Неброди находилась вилла, где была похоронена ее мать.

Сразу после звонка Сантиса Сьерра вообще не хотела возвращаться в Палермо, но потом подумала, что может приехать к нему в офис и вернуться в Лондон в один и тот же день. Она сказала себе, что отец не сможет больше причинить ей зла, что Сицилия теперь – место призраков и воспоминаний, а не угроз и что она уже забыла о Марко Ферранти.

Прерывистый смех вырвался из ее груди, и Сьерра покачала головой. Нет, она не забыла Марко и вряд ли когда-нибудь забудет его. Она просто не желала себе признаться в том, что этот мужчина волнует ее по-прежнему.

Увидев его в офисе адвоката – такого же красивого, как и семь лет назад, но теперь гораздо более холодного и властного, она затрепетала. К счастью, она успела овладеть собой и отвернулась, и Марко, устремив на нее свои серые стальные глаза, ничего не заметил.

Сьерра не знала, какие чувства он к ней испытывал все эти годы. Ненавидел ли ее или был к ней равнодушен, но какое это сейчас имело значение? Она поступила правильно, сбежав из дома в ночь перед свадьбой, и никогда не жалела об этом. Зная, что за несколько лет Марко Ферранти постепенно стал незаменимым помощником ее отца в «Росси энтерпрайсез», Сьерра решила, что достаточно поняла характер этого человека.

Дорога, изгибаясь, поднималась все выше в горы, воздух наполнился ароматом сосен и стал прохладнее. На небе появились свинцовые тучи, и, когда Сьерра остановилась перед закрытыми воротами виллы, где-то вдалеке послышались раскаты грома.

Она поежилась. Было тепло, но ветер усиливался, обещая шторм. Верхушки сосен качались и шумели все сильнее. Со стороны Северной Африки подул сирокко. Все детство Сьерра провела на этой вилле, и, хотя она любила это уединенное красивое место в горах, ей было тяжело вспоминать время, проведенное здесь.

Девочкой, стоя возле окна, она всегда с дрожью наблюдала за подъезжающей к дому машиной отца. А ее сердце сжималось от страха, когда она слышала его грубый голос и плач матери. Нет, ничего хорошего не было в этих воспоминаниях.

Она не останется здесь надолго. Сходит к могиле матери и сразу вернется в Палермо, где найдет себе недорогой отель. А на следующий день к этому времени она уже будет в Лондоне. В Сицилии у нее больше ничего не осталось.

Сьерра быстро направилась к каменной стене, окружавшей виллу. Это место она знала как свои пять пальцев, ведь они с матерью жили здесь постоянно и выезжали лишь тогда, когда Артуро требовал их присутствия на банкетах или мероприятиях, посвященных открытию новых отелей Росси.

Она знала, что на одном удаленном от дороги участке стены каменная кладка была разрушена и в образовавшуюся брешь можно было пролезть. Вряд ли отец занимался ремонтом виллы за прошедшие семь лет. Наверное, он вообще не приезжал сюда, предпочитая одиноко жить в Палермо. Ведь жена с дочерью были нужны ему лишь для того, чтобы изображать счастливую семью перед прессой.

Сьерра вступила в густую тень сосен, и кроны сомкнулись над ее головой, затмив солнечный свет. Снова раздался раскат грома. Сосновые ветки цеплялись за ее шелковую блузку и узкую юбку – совсем неподходящую одежду для того, чтобы пробираться сквозь кусты.

Пройдя вдоль стены, она наконец нашла пролом и с трудом пролезла в него. Оказавшись на территории усадьбы, Сьерра направилась в дальний конец двора, где находилась семейная могила.

Сквозь сгущавшуюся предгрозовую мглу она увидела вдалеке белое каменное надгробие, показавшееся ей молчаливым неподвижным призраком. Сьерра прерывисто вздохнула. Она знала, где находится могила матери, – в самом дальнем углу, – хотя и не была на ее похоронах.

Она смотрела на четыре слова, вырезанные на могильной плите, пока они не стали расплываться перед ее глазами. Любимая мать, но любимая жена ? Сьерра знала, что Вайолет всю жизнь в это верила. Но любовь не может причинять боль, ею нельзя наказывать и унижать.