Кейт Хьюит - Разжечь огонь желания

– Я не была готова к риску.

– Ты разбила его сердце, – ровным тоном произнес Марко. – И сердце своей матери. И теперь их уже не вернешь.

Чувство вины обожгло ее, словно огнем. Сьерра всегда знала, чем обернется для матери ее уход, и теперь ей больно было это слышать.

– Откуда ты знаешь? Ты часто видел маму?

– Достаточно часто. Артуро много раз приглашал меня к обеду. Вайолет стала отшельницей…

– Она всегда была отшельницей, – резко прервала его Сьерра. Она не могла допустить, чтобы за ним осталось последнее слово. – Мы все время жили здесь, на вилле, и выезжали лишь тогда, когда отец вызывал нас на мероприятия.

– Сельская жизнь хороша для детей. – Марко оглядел просторную кухню и широко взмахнул рукой, будто обводил мысленным взором роскошную виллу с ее бесконечными садами. – Это было бы прекрасное место, чтобы их растить. – Голос его стал низким, и Сьерра, внутренне содрогнувшись, догадалась, что он говорит об их детях. Эта мысль вдруг вызвала в ней щемящее чувство потери, которое могло бы стать невыносимым, если бы она впустила бы его глубоко в душу.

– Разве она могла еще больше уединиться?

– Она все реже стала обедать с нами. Все реже стала посещать светские мероприятия. Здоровье ее стало быстро ухудшаться…

Глаза у Сьерры защипало от слез, но она быстро смахнула их. Она не хотела, чтобы Марко видел ее плачущей. Сьерра знала, почему мать еще больше уединилась. Ее побег наверняка вызвал у отца страшный гнев, и он обрушил его на Вайолет. Мама была вынуждена прятаться.

– Правда глаза колет, да? – спросил Марко, и в голосе его снова прозвучала насмешка. Он заметил ее слезы, но они не тронули его. – Полагаю, тебе легче было забыть о родителях, уехав от них подальше.

– Мне было нелегко, – выдохнула Сьерра. Она не хотела показывать ему свое горе. Ведь он еще больше будет презирать ее. Но все это не имеет значения, потому что больше она никогда его не увидит.

– А мне так не казалось, – ответил Марко. Голос его был наполнен горечью.

– Возможно, – согласилась Сьерра. – Но зачем мы снова вспоминаем об этом? Чего ты хочешь от меня, Марко?

Чего он хотел от нее? Почему он давил на нее, требуя ответа? Она просто передумала, и все. Она была черства и бездушна и к нему, и к своим родителям. Так почему он не радуется, что избавился от этой бессердечной женщины? Ведь они оба покончили с прошлым.

Но когда он увидел ее, стоящую в дверях офиса ди Сантис, когда он вспомнил вкус ее губ, ее смущенную улыбку и серо-голубые глаза, согретые радостным смехом, когда он воскресил в памяти свои мечты о будущей совместной жизни… Ему показалось, что с прошлым не покончено. Совсем нет. И это взбесило его. Отвернувшись, Марко вцепился в край стола.

– Я ничего от тебя не хочу. Больше ничего. – Он открыл банку с томатами и вылил содержимое в кастрюлю. – Просто, когда я увидел тебя, я захотел задать тебе несколько вопросов, – ответил он, и голос его, к счастью, был совершенно ровным. – И получить ответы. Потому что до сих пор у меня не было ни одного.

– Я понимаю это, – печально отозвалась она.

– Понимаешь?

«Тогда почему?…» Но он не стал ее больше спрашивать. Он не будет умолять ее. Не говоря больше ни слова, он вернулся к их импровизированному ужину. Боже, помоги ему, ведь он теперь был равнодушен к Сьерре.

Марко взглянул на Сьерру и заметил, как вздымается ее грудь под просторной футболкой. Он различил контуры сосков под тонкой хлопчатобумажной тканью, и в нем вспыхнуло желание. Он все еще хотел ее.

А она его хотела? Он знал способ получить ответ. Потянувшись за солью, Марко будто ненароком коснулся ее груди – и тут же услышал, как Сьерра судорожно выдохнула воздух, отступив от него на шаг. Быстро повернувшись, он заметил, как она покраснела, как расширились ее глаза, как она тотчас же отвела взгляд.

Марко подавил довольную улыбку. Сьерра хотела его. Соблазнить ее сейчас было легко, и это была бы сладкая месть. Пусть мелкая и незначительная, но все же очень заманчивая…

– Что ты будешь делать с этим поместьем? – откашлявшись, спросила Сьерра, занявшись перемешиванием макарон. – Ты будешь здесь жить? Или продашь виллу?

– Я еще не решил. – Мысли об отмщении мгновенно исчезли, уступив место неприятному чувству вины оттого, что он отнял у Сьерры все имущество. Он не хотел этого наследства, но Артуро настоял, заявив, что Марко ему гораздо роднее, чем собственная дочь. И Марко согласился, терзаемый обидой и болью. Она получила то, что заслужила: ничего. – Ты хочешь взять что-нибудь отсюда? – спросил он. – Или из палаццо в Палермо? Какие-нибудь фамильные реликвии или картины?