Барбара Картленд: Месть графа

– А я намерен не допустить, – подхватил он, – чтобы ты тревожилась о высоких, смуглых и привлекательных мужчинах!

– Можно подумать, я этого хочу!

– Хочешь ты этого или нет, но я буду крайне ревнивым мужем и не позволю всем этим щеголям увиваться вокруг тебя!

– Ты сам в этом виноват, – возразила она. – Это ведь ты разодел меня в пух и прах, представив светской красавицей!

– Я сделал это для того, чтобы досадить Сильвер, и только потом понял, что держу в руках то ли солнце, то ли луну, то ли звезды – то есть тебя , любимая!

– Именно этим светом я хотела бы всегда наполнять тебя, Чарльз.

И тут их слова утонули в бесконечных поцелуях.

Он целовал и целовал ее, пробуждая в ней бурную, неудержимую и неукротимую страсть.

Казалось, он обжигал ее, словно пламя костра или палящие лучи солнца.

Они слились в любви в единое целое, как это случается с теми, кто по-настоящему любит друг друга и во что так истово верили древние греки.

Они обрели друг друга, чтобы никогда не расставаться.

– Я люблю тебя! Обожаю! – в упоении шептали они друг другу.

Подобно неземному сиянию, на них с небес сошла любовь, оберегая и согревая их души и тела, озаряя их своим божественным светом.

У. Купер (1731—1800), «Одиночество Александра Селкирка». ( Здесь и далее примеч. пер. )

Voilà – здесь : А вот и я! ( фр. )