Джанис Мейнард: Герой из ее сна

Миа и Дилан встали одновременно. На его лице были написаны испуг и стыд.

— Не уходи. Я придурок. Ты не виновата в том, что ты гений.

— Я женщина, — сказала она просто. — Может, тебе станет легче, если ты услышишь, что моя жизнь — сплошная неразбериха? — Ее голос сорвался. Слезы, которые Миа пыталась сдержать вот уже несколько часов, прорвались наконец бурными рыданиями, вряд ли делая ее привлекательной.

Где-то в груди, казалось, была пустота, заполненная страхом и неуверенностью и мешавшая дышать. Она вовсе не умная, скорее отчаявшаяся и паникующая. Миа закрыла лицо руками, в ужасе оттого, что Дилан стал свидетелем ее истерики.

Внезапно она почувствовала его теплые руки на своих плечах.

— Присядь, Миа. Все наладится.

— Откуда ты знаешь? — спросила она, хлюпая носом — как всегда, без носового платка.

— Вот, возьми.

Чистый квадратный кусочек хлопка, который он вынул из кармана джинсов, хранил тепло его тела. Она высморкалась и вытерла глаза, чувствуя себя слабой.

Дилан усадил ее рядом с собой на диван, оба взглянули на Кору. Малышка ничего не слышала.

— Не бойся. — Миа попыталась рассмеяться. — У меня не будет нервного срыва.

Он улыбнулся, крохотная ямочка появилась на его щеке.

— Расскажи, что произошло?

— Это долгая история.

— У меня впереди вся ночь.

Искреннее участие в его глазах обезоруживало, заставляло забыть о смущении.

— Хорошо, — вздохнула она. — Ты сам напросился.

— Начни с самого начала.

Дилан положил свою сильную руку на спинку дивана, и Миа вдохнула аромат его одеколона. Брюки цвета хаки и темно-синий свитер поло с названием бара на груди идеально шли ему.

Ее руки задрожали.

— Когда мне исполнилось двадцать девять лет, я поняла, что хочу ребенка. Это звучит банально, но мои биологические часы тикали громко.

— А твой мужчина согласился?

— В тот момент у меня не было спутника жизни. Ну, вернее, был один. Но мы совершенно не подходили друг другу и, к счастью, осознали это прежде, чем совершили что-то непростительное.

— Так кого ты подумывала сделать папочкой?

— Никого, — ответила Миа. — Я была финансово независима и решила, что смогу вырастить ребенка сама.

Она не могла не заметить скептицизм в глазах Дилана. Сейчас, оглядываясь назад, женщина чувствовала себя наивной и самоуверенной.

— Я прошла тесты, чтобы убедиться, что здорова и все необходимые процессы проходят правильно.

— И как?

— Все было прекрасно. Мне оставалось посетить центр репродуктологии и выбрать подходящего донора.

— Который, я полагаю, должен был обладать интеллектом вроде твоего.

Миа с негодованием покачала головой:

— Ничего подобного. Я хотела нормального малыша.

— Боже, Миа! Ты намеренно хотела сделать маленькую Кору менее сообразительной, чем ее мама? — поинтересовался озадаченный Дилан.

— Я этого не говорила. — Она почувствовала, что начала обороняться, и внутренне поежилась. — Я выбрала обычного служащего со средним уровнем интеллекта.

— Почему?

— Я хотела, чтобы она была счастлива.

Дилан потерял дар речи. «Я хочу, чтобы она была счастлива». Услышав эти шесть слов, он больше узнал о Миа, чем если бы прочитал ее резюме. Его школьная жизнь была трудной и болезненной, но и для Миа все обстояло далеко не лучшим образом.

Стук в дверь избавил его от необходимости отвечать на ее душераздирающее замечание. Через минуту они с Миа наслаждались бургерами и напитками. Вспомнив, что она пила в баре, Дилан решил отказаться от алкоголя и выбрал колу.

Миа ела так, будто неделю голодала.

— Еда превосходная, — заявила она. — Спасибо огромное. Я жила на полуфабрикатах и пицце целыми днями. Мама помогала мне первые полторы недели, но ребенок ее утомлял, и я отправила ее домой.

— Ты не закончила, — заметил Дилан. — Продолжай.

— Я надеялась, ты потерял интерес. История слишком жалостливая и выставляет меня не в лучшем свете.

Когда Миа стерла кетчуп с нижней губы, он вдруг, к своему изумлению, ощутил какой-то толчок, очень похожий на сексуальный интерес. Подавив эту мысль, Дилан откинулся на спинку стула.

— Я весь внимание.

Миа была стройной и изящной. Она не была накрашена, на ней не было украшений, однако держалась она с присущей ей природной женственностью. В школе Дилан однажды поцеловал Миа, скорее из любопытства, чем по какой-то другой причине. Ее пылкость удивила и встревожила его.

Теперь, вспоминая пятнадцатилетнюю Миа, он размышлял, что же его привлекло в ней. Она была тихой и робкой, хотя ей удалось пару раз одержать победу над ним, когда Дилан пытался забросить какой-нибудь проект или задание.