Мари Феррарелла - Влюбленный сказочник

Мелинда не застала его врасплох — он успел найти подходящий предлог для сегодняшнего визита. Правда, скорее всего Мелинда все равно узнала бы об этом сама...

— Морган хочет, чтобы мы стали крестными родителями ее ребенка. — При этих словах на лице Мелинды отразилось сначала удивление, а потом удовольствие. Карл чуть не потерял мысль. — И отрицательный ответ она не принимает. Ты же знаешь, Морган никогда не сдается, если чего-то хочет.

Кузина позвонила ему сегодня в офис, как только он вошел туда. Морган сообщила, что звонит весь день, и, когда Карл поинтересовался, почему она не оставила сообщение на автоответчике, фыркнула и заявила, что такие вещи нужно говорить лично.

Выслушав ее дальнейшее предложение, Карл был вынужден согласиться.

Мелинда рассмеялась.

— Рассказывай! Эта девчонка всегда была упряма как осел, — Мелинда понимала, что сейчас Морган очень благодарна им за то, что они с Карлом принимали роды. Но не передумает ли она в дальнейшем, не раскается ли в своем выборе? И что думает по этому поводу Уайатт? — А что говорят остальные?

Карл закинул ногу на ногу и оттолкнулся от настила крыльца. Они начали плавно качаться. Мужчина положил руку на спинку качелей, и Мелинда прислонилась к ней.

— Это решение Морган и Уайатта, другим до этого не должно быть никакого дела. И в любом случае никто не стал бы возражать, — он смотрел на ее красивый профиль. - Скажи мне лучше, когда ты перестанешь чувствовать себя брошенной бедной родственницей?

Захваченная врасплох, Мелинда не смогла найти достойный ответ. Карл был прав.

— Даже твой собственный отец принял тебя с распростертыми объятиями, чего не делал за всю твою жизнь.

Он говорил правду, но Мелинда по-прежнему не могла избавиться от ощущения, что на нее в городе косо смотрят. И обсуждают за ее спиной отнюдь не блистательное возвращение.

— Мне здесь было очень плохо. Я ненавидела это место. — Как моя мать, поняла женщина. Глупо, как глупо…

— Ты была молода.

— Моложе тебя всего на год. — К тому же Карл никогда бы так не поступил. Он смотрел в будущее с надеждой, она же считала, что провести всю жизнь в Серендипити - это наказание.

— Знаешь ли, юность бывает не только биологической, но и психологической, — усмехнулся Карл. — А ты была очень и очень молода. Но ты выросла. Только это и стоит принимать в расчет. Люди цепляются за прошлое, если ничего в настоящем или будущем не привлекает их внимания. Ты вернулась почти три месяца назад, за это время успела открыть детский садик, получила лицензию на преподавание в школе... Пора уже похвалить себя, Мелинда! Ты достигла многого за очень короткий период. Ты же не жила в надежде, что придет кто-то большой и сильный, сделает за тебя всю работу и спасет тебя от всех и вся.

Она вздохнула и на этот раз склонила голову на его плечо.

— Умеешь же ты все преподнести в выгодном свете...

Она уже как-то говорила что-то подобное, вспомнил Карл.

— В выгодном свете или нет, но это правда.

Мелинда, не поднимая головы, посмотрела на него.

— Иногда мне нравится, когда меня спасают.

Интересно, у нее есть хоть какое-то представление о том, как она его мучает?

— От чего?

Мелинда никогда раньше не делилась так открыто своими чувствами, однако с Карлом это внезапно показалось так просто...

— От грусти, которая овладевает мной. От чувства, что я останусь совсем одна, — она усмехнулась. — Конечно, после целого дня суеты и шума такая перспектива выглядит даже заманчиво, но иногда...

Грусть, ясно прозвучавшая в ее голосе, тронула его.

— Ты красивая, умная, интересная женщина. Почему ты думаешь, что останешься одна?

— Во-первых, у меня трое детей.

— Это только добавляет тебе привлекательности.

Мелинда вспомнила, как недавно она ходила с малышами в магазин. Кассирша была явно рада, когда они наконец направились к выходу.

— Ха, да какому мужчине нужна женщина с тремя детьми?

— Мне, — Карл серьезно посмотрел в ее глаза. — Если бы я любил женщину и она любила меня, мне было бы безразлично, один у нее ребенок или двенадцать.

Мелинде стало больно.

— Ты совершенно удивительный человек, Карл Катлер. Тебе когда-нибудь об этом говорили?

— Не в этом веке, - рассмеялся тот.

Мелинда провела ладонью по его щеке, повернув его лицо к себе.

— Тогда я начну.

Черт побери, он хотел ее! Так, что это его пугало. И очень печалило, потому что Карл знал: у них ничего не будет, как бы он ни желал того. И все же Карл не мог отклониться от запретного пути.