Энн Мэйджер - Соблазни меня!

— Благодаря титановому протезу мы, возможно, через полгода будем вместе бегать по утрам. А ты как? Тебе ведь тоже досталось в аварии. Рад, что ты вернулся. На прошлой неделе сообщили в газетах.

— Репортеры были бы счастливы, если бы меня осудили. Помнишь статью, в которой очередной журналист говорил, что такие, как я, достойны гильотины?

— Ничего, скоро все забудется. Самое главное, чтобы ты забыл.

Реми уставился куда-то за окно.

— Наверное, мне надо было остаться в Лондоне.

— Не оглядывайся назад. Думай о будущем. Я недавно получил работу в команде Тэйлора.

— Будешь водить? — спросил Реми, надеясь не выказать свое беспокойство.

Пьер-Луи покачал головой.

— Администрация. Поэтому я здесь. Тэйлор попросил меня встретиться с тобой. Ты думал о том, что делать теперь?

— Работать на свою семью.

— Ты стал гонщиком, потому что офисная работа тебе не нравилась. И ты не просто гонщик, ты первоклассный гонщик.

— С тех пор все так изменилось. — Реми помолчал. — Так чего ты хочешь?

— Мне нужен ты. Тэйлор хочет, чтобы ты был в его команде.

— Я уже сказал, что ушел с этого поприща год назад.

— Но мы не хотим, чтобы ты был гонщиком. Тэйлору нужны твои мозги, твой опыт в области административной работы. Мы собираемся принимать участие в Формуле-1, и нам необходимы профессионалы. Ты просто спасешь нас, Реми.

— Какой же Тэйлор хитрец, что прислал тебя. Ты единственный, кому я не в силах отказать.

— Вот и хорошо. Ты просто рожден для гонок.

— Спасибо, — сказал Реми, но тон его был холоден.

— Отказываешься?

— Формула-1 — убийственный спорт. Не хочу больше принимать участие в этой бойне.

— Но ведь не по твоей вине сломалось колесо.

— Послушай, я сто раз прокручивал в голове тот несчастный случай. Я бы мог свернуть на повороте на куда более медленной скорости. Но не сделал этого. Проклятое честолюбие!

— В тот день все были на взводе. Гонщики рано или поздно должны платить за свою победу.

— Я не смогу вернуться. Не сейчас.

— Тогда просто обдумай предложение.

Реми медленно покачал головой.

— Знаешь, я бы не стал тебя принуждать, — начал было Пьер-Луи, но Реми перебил его:

— Ну, мне пора. Рад был увидеться. Я позвоню.

— Но я еще не все сказал тебе. Ты был рядом со мной в самые трудные минуты. Я тебе за это благодарен. И еще... насчет твоей секретарши. Давно у тебя такая хорошенькая девушка?

— Мари-Элиз? Хорошенькая?

— Чудесное имя! Замужем? Дети есть?

— Разведена. Маленькая дочка. Ни с кем не встречается.

— Мне это подходит.

— Эй, эй. Мари-Элиз очень чувствительная женщина. Смотри, не вздумай ее обижать.

Они обнялись как братья. Реми видел, что наконец Пьер-Луи становится прежним. Здоровье и настроение вернулись к нему. Это хорошо.

Реми проводил друга и сел в свою «альфа-ромео». Только он выехал со стоянки, на него набросились репортеры. У высокого мужчины в руках была увеличенная размытая фотография, на первой полосе известной парижской газеты.

На снимке Эмили с широкой улыбкой идет под ручку с Реми.

Ублюдки.

У Реми недобро екнуло сердце.

— Кто ваша новая пассия? — заголосили наперебой репортеры, тыча ему камерами и микрофонами в лицо.

Реми надавил на педаль газа и умчался от этих стервятников. Хватит с них и прошлогоднего снимка, который изображал, как Реми бьет в морду журналиста. Не получат они новой сенсации, как ни стараются его провоцировать.

Теперь все увидят Эми рядом с ним. Этого еще не хватало.

Щеки его матери были розовыми, как мрамор стен посольства, из чего следовало, что она выпила уже вторую или третью рюмку своего любимого вина.

Реми склонился и поцеловал мать. Шесть официантов столбами стояли вокруг.

— Прости, задержался, — сказал он, садясь напротив. — В последнюю минуту пришел Пьер-Луи.

Мать удивилась и поморщилась.

— Я думала, ты завязал с гонками. — Она едва поинтересовалась здоровьем Пьера-Луи. Ей не терпелось обсудить тему поважнее. — Как и обещала, я пригласила на обед Селин, — сказала она, блеснув глазами.

Реми вымученно улыбнулся. Меньше всего ему хотелось видеть Селин. Странно. До встречи с Эми Селин была самой желанной женщиной для него.

— Как все прошло в Лондоне... с ней? — графиня наконец задала вопрос, который так и жег ей язык.

Образ обнаженной Эми предстал перед его мысленным взором. Бросив последний взгляд на спящую девушку, Реми еле оторвался от этого зрелища тем утром, чтобы наконец уйти. А самому хотелось броситься на кровать и зарыться в душистые волосы Эми.