Энн Мэйджер - Сын прерий

— А я ответил: правда.

— Тут уж я совсем рехнулась: начала плакать, умолять тебя, чтобы больше не мучил меня. Ты обнял меня, считая, что утешаешь Дейерде. Все дальше произошло спонтанно.

— Как всегда. Ума не приложу, почему до меня сразу не дошло...

— Мы стали любить друг друга, — прошептала она.

— И все это время я едва мог поверить, что со мной та Дейерде, которую я заманивал в сети. Она всегда превращалась в ледышку, стоило к ней притронуться. У твоей сестры на уме были только Джексоновы денежки, — с горечью бросил он.

— Что правда, то правда, но в то время я этого еще не знала. А тогда, только я собралась признаться тебе, кто я на самом деле, ты вдруг остановил меня и сказал: «Выходи за меня, Дейерде... Джесс — это все мой обман. Я тебя обманывал, что люблю ее, затем лишь, чтобы ты ревновала меня». И в тот миг, Джексон, сердце мое превратилось в лед. Я словно умерла заживо.

— Я ведь знал одно: я должен обладать женщиной, которая так зажгла меня. Я действительно решил, что это была Дейерде.

— Не лги! — закричала Джесс.

— Я не лгу. — Он вцепился рукой в ее запястье. — Только в медовый месяц я понял, что женился не на той сестре. И тогда возненавидел тебя лютой ненавистью, потому что считал, что ты нарочно использовала меня, чтобы подсунуть ей.

— Боже мой, Джексон! Я так любила тебя. Когда ты предложил мне выйти за тебя замуж, считая, что я Дейерде, я чуть не умерла. Ты любил ее, хотел жениться на ней, а я спала с тобой... Вот почему я тогда убежала. Мне было так плохо потом, я поняла, что меня провели. Вскоре Дейерде уехала, оставив мне записку, в которой сообщала, что вы уезжаете вместе, чтобы пожениться. Она и... ты... вместе... я... я не знала, что и делать. Целыми днями бродила в полном отчаянии. Все мне стало безразлично. Я твердила себе, что ты совсем не тот тип мужчины, который мне нужен, что лучше нам держаться друг от друга подальше. А потом взяла и вышла замуж за Джонатана. Только ведь себя не обманешь — все равно никакого толку из этого не вышло. Брак мой оказался неудачным. Я занялась карьерой, родила ребенка. Остальное тебе известно. Дейерде все рассказала мне в прошлом году в Калькутте.

— Вот как... — помрачнел Тед. — Я все время винил тебя за сломанную жизнь, а во всем виновата была Дейерде. И как я не догадался...

— Что прошло, то прошло, — прошептала Джесс, в голосе ее была боль. — Ты правда любил меня?

— Да, правда! — горячо воскликнул он. — Всегда. Тебя одну. Даже будучи женатым на ней. Даже ненавидя тебя. — В лице Джесс не было ни кровинки. Тед взял ее холодную руку. — Мы оба были глупцами. Но теперь все позади, — мягко сказал он и поднес ее пальцы к губам. — Сейчас важно наше будущее.

— Да, — словно эхо подхватила она, — наше будущее.

— Ты заберешь Лиззи и уедешь из Австралии, а я поеду вслед за вами, как только разделаюсь со всем.

Ее рука напряглась, она посмотрела на него осуждающим взглядом.

— Ты так ничего и не понял, да? Я имею в виду наши дела, — спокойно промолвила она. — Я остаюсь. Рядом с тобой. Навсегда. Я нигде не смогу чувствовать себя спокойно, если буду знать, что ты в опасности.

— Так заявлять должен только мужчина, нервно проговорил он.

— Вовсе нет. И оттого, что я так заявляю, я не становлюсь хуже как женщина. — Яркие лучи утреннего солнца струились сквозь жалюзи и омывали ее тело мягким золотистым сиянием. — Или ты этого сам не заметил? — Он внимательно посмотрел на нее. Джесс улыбнулась ему и придвинулась ближе. — Я люблю тебя, — сказала она, — а значит, мы одно целое.

Всю жизнь он был сам по себе, хотелось возразить Теду, но Джесс приникла к нему, и, как всегда, ее тело словно слилось с его. Пальцы ее заскользили по широкой груди Теда. Мысли у него смешались.

— Мы с тобой партнеры.

— Но...

Она гладила его все энергичнее. Тед воспламенялся.

— Партнеры на всю жизнь, — твердила она. — Во всем.

Рука ее опустилась вниз и притронулась к тому месту, которое, словно детонатор, тут же сообщило о чрезвычайной ситуации.

— Это тебе не поможет! — Тед перехватил ее руку.

Она прижалась щекой к его щеке.

— Может, поспорим?

Ее влажный язычок по-змеиному пробежался по мочке его уха и за ухом.

Кровь у него закипела, и через мгновение его почти черное от загара тело накрыло ее светлую, нежную, податливую плоть.

От сырой земли поднимался туман, и деревья тропического леса в лучах восходящего солнца выглядели будто одетыми в мантии.