Барбара Ханней - Приглашенная невеста

Не получив ответа, он забеспокоился и, не раздумывая, толкнул дверь в гостиную, где Чарли ужинала прошлой ночью. Все было аккуратно прибрано, даже подушки на диване стояли ровно. Дверь в спальню была закрыта. Рейф постучал.

– Чарли?

В ответ – тишина. Беспокойство достигло предела.

– Чарли! – закричал он, врываясь в комнату.

Кровать была пуста. Более того, аккуратно застелена. Рейф распахнул дверцы шкафа: длинное красное пальто, черное нарядное и белое в горошек платья, купленные в бутике Бель Роуб, – все, кроме бального платья, переданного Оливии, оказались на месте, но личные вещи Чарли и ее чемодан исчезли. В ванной комнате ее принадлежностей тоже не было. В растерянности Рейф вернулся в спальню. Только сейчас он заметил сложенный листок бумаги на подушке. Рейф торопливо схватил его. Ему не хотелось читать текст: его ожидало плохое известие.

Опасения подтвердились.

«Дорогой Рейф.

Прощай и спасибо за все. Твоя страна прекрасна, а ты был гостеприимным хозяином, подарившим мне незабываемые впечатления.

Мой банк перечислит тебе все деньги в полном объеме. Желаю счастья тебе и Оливии.

Мне пришлось воспользоваться услугами твоего шофера.

Извини за причиненное беспокойство.

Если до сих пор Рейфу казалось, что он неравнодушен к Чарли, то сейчас на него обрушилась вся сила эмоций. Потерять ее казалось столь же немыслимым, как вырезать свое сердце перочинным ножом. Он не мог отпустить ее прежде, чем расскажет о своих чувствах.

Не теряя времени на изучение записки, Рейф схватил телефон и набрал номер своего шофера.

– Тобиас, где ты?

– Доброе утро, ваше высочество. Я только что отвез мадемуазель Моррисет в Гренобль.

– Ты еще там?

– Да, ваше высочество.

Рейф выругался. Знаменательно, что Тобиас назвал настоящую фамилию Чарли – Моррисет.

– Я не давал таких инструкций, – рявкнул он.

– Простите меня, ваше высочество, но вы приказали мне быть в распоряжении мадемуазель в любое время.

Действительно. Рейф скрипнул зубами. Не стоило удивляться, что Чарли завоевала симпатии его персонала.

– Значит, ты в аэропорту?

– Да, сэр.

– Мадемуазель Моррисет уже зарегистрировалась на рейс?

– Думаю, да, ваше высочество, – и добавил через паузу: – Определенно, да.

Черт! Рейф уже мчался по лестнице вниз. У него не было выбора, кроме как самому вести машину вниз по склонам в Гренобль, несмотря на риск. Он должен попасть туда как можно быстрее – нельзя допустить, чтобы Чарли улетела домой.

Дрожа от холода, Чарли вышла из машины в аэропорту Гренобля. Она почти жалела о том, что не надела теплое красное пальто, но не отступила от принятого решения не оставаться в долгу у Рейфа. Она догадалась, что Тобиас говорил с принцем по телефону. Другими словами, Рейф знал, где она. Следует поторопиться, чтобы избежать долгого прощания, если по безумной прихоти он решит последовать за ней. Чем раньше она доберется до Сиднея, до своего дома, тем скорее забудет этот драматический эпизод своей жизни.

– Спасибо, Тобиас, – сказала она, поставив чемодан на дорожку. – Я очень ценю все, что вы сделали для меня, особенно виртуозное искусство, с которым вы доставили меня в аэропорт по ледяным склонам гор.

– Спасибо, мадемуазель. Мне очень приятно.

– Надеюсь, принц Рафаэль не будет злиться из-за вашего отсутствия сегодня утром.

Тобиас пожал плечами:

– Не думайте об этом. Помочь поднести чемодан?

– Нет, спасибо, он на колесиках и очень легкий. До свиданья, Тобиас.

– Адье, мадемуазель. Счастливого полета, – сказал он с неподдельной теплотой, удивившей Чарли. – Мы все будем скучать без вас в замке.

«Скучать»? Этого Чарли не ожидала. В горле неожиданно встал комок, на глаза навернулись слезы. Почему она так чувствительна к добрым словам?

Чарли кривовато улыбнулась.

– Я тоже буду скучать. Мне очень понравилась ваша страна.

Прежде чем расплакаться, Чарли дернула ручку чемодана и, махнув рукой, поспешила прочь к стеклянным дверям аэровокзала.

Рейф гнал на предельно возможной скорости по заснеженной, крутой, петляющей дороге. Конечно, этим утром его ждали важные дела, но для него куда важнее было догнать Чарли. Мысль о том, что Чарли ускользнет до того, как он серьезно поговорит с ней, была невыносима. Она ничего не знала о событиях сегодняшней ночи и том, как драматически изменилась ситуация: ему больше нет необходимости жениться на ее сестре. Более того, Рейф собирался открыть ей сердце. Предстояло очень сложное объяснение. Рейфу надо было убедить Чарли в том, что его чувство глубоко и искренно. Он сам не понимал его глубины до сегодняшнего утра. Только прочитав записку и поняв, что теряет ее навсегда, Рейф осознал предельно ясно: Чарли Моррисет необходима ему для счастья.