Жаклин Бэрд - Ночь утра мудренее

Они были женаты уже три месяца. И все вроде шло неплохо. Он знал, что супруга свыклась со своим новым положением. Они были близки почти каждую ночь, если он не был в отъезде. Но чего-то недоставало. Он тосковал по той Эмили, какой она была на яхте в первые ночи и дни их супружества. Он понимал, что сам виноват в том, что утратил ее прежнюю, когда нелепо разоткровенничался с ней о цели женитьбы.

После трех не самых удачных недель в Нью-Йорке молодожены вернулись в Лондон. Эмили хотела вернуться к своим исследованиям и отправиться поработать на Ближний Восток, однако Антон категорически был против, и ей пришлось ограничиться музейной работой. В июле они ненадолго вернулись на греческую виллу, и, казалось, страсть всколыхнулась с прежней силой. Но так только казалось. И оба с грустью вспомнили ту счастливую неделю.

Антон был вынужден прервать отдых ради очередной рабочей поездки. В августе он намеревался взять Эмили с собой в Австралию, но жене пришлось остаться в Лондоне, поскольку со дня на день невестка Хелен должна была родить. Антон не возражал.

У Хелен родился сын, но она была очень слаба. Эмили взяла на себя уход за невесткой и новорожденным. Две недели Эмили и Антон созванивались по ночам и в итоге договорились о том, что по его возвращении они наконец отправятся в Перу.

Странно, но чем дольше эта поездка откладывалась, тем больше Эмили казалось, что ей самой не терпится увидеть Перу. Возможно, не последнюю роль сыграли две подаренные мужем картины, которые с каждым днем нравились ей все больше и больше. А глядя на малыша Хелен и Тома, Эмили тоже захотелось иметь своего…

Из аэропорта Антон отправился в Кенсингтон. Дверь ему открыла домработница Ферфаксов Минди. Она радушно поприветствовала супруга своей хозяйки и проводила его гостиную.

Эмили сидела в кресле с малышом на руках. Мальчик внимательно смотрел на нее, а она, склонившись над ним и сюсюкая, кончиком указательного пальца касалась его лобика, щечек, носика, подбородка.

— Ах ты, маленький красавчик! Ты ж моя лапочка. Тетушка Эмили любит своего сладенького племянничка.

Эмили приподняла «сладенького племянничка» и чмокнула его в щечку.

Кроха издал звук удовольствия, Эмили рассмеялась.

— Эмили! — произнес Антон, остановившийся в дверях.

— О, Антон, дорогой, ты вернулся! — радостно поприветствовала мужа, вставая, Эмили. — Ты только посмотри, какой у нас очаровашка.

Эмили с гордостью подошла к нему с ребенком на руках.

Но Антон во все глаза смотрел на жену. Он никогда не видел ее в простом белом свитере и джинсах. Ее волосы были распущены. Шло это ей необыкновенно, как, впрочем, и малыш на руках.

Антон озадаченно всматривался в ребенка.

— Забавный, — подытожил он.

— Том и Хелен собираются назвать сына Чарльзом в честь нашего отца, — сказала Эмили.

Антон внимательно посмотрел на жену, заглянул в ее синие-синие глаза. Он знал, что она неспроста сказала ему это. Но Антон остался безразличным к подтекстам, его больше волновало, как движутся сочные губы, когда говорит эта упрямица. Поэтому он улыбнулся в ответ на ее слова, будто желая выказать одобрение.

— Солидное имя. Мужское, — сказал Антон.

— Мы решили назвать его двойным именем, — уточнила появившаяся Хелен. Она сильно похудела после родов, отчего еще более прежнего стала похожа на девочку-сорванца. — Чарльз Томас Ферфакс.

— Еще солиднее, — отозвался Антон.

— С возвращением, свояк, — поприветствовала его Хелен. — И забери свою жену поскорее, пока она не узурпировала мою малютку окончательно, — пошутила она, принимая сына из рук Эмили.

— У меня есть робкая надежда, что жена согласится поехать со мной, — заявил Антон и посмотрел на Эмили, та же по какой-то неведомой причине смутилась от его взгляда. — Мы планируем завтра же вылететь в Перу.

— Рада это слышать, — кивнула Хелен.

К вечеру следующего дня они уже сидели в пентхаусе Антона Диаза.

— Две недели — слишком долго, — прошептал супруг, прильнув к губам женщины.

— Во всей Австралии не сыскалось ни одной добровольной утешительницы? — насмешливо спросила она.

— Я их не замечал, дорогая.

— Но они были? — настойчиво выспрашивала Эмили.

— Как всегда, — ответил он и поднял жену на руки.

Он пытался добраться до ее груди.

— Слишком много одежды, дорогая. Раздевайся, да поживее, — распорядился он, осторожно укладывая супругу на постель.

Эмили рассмеялась, но раздеваться не стала.