Сьюзен Дай - Нежданное счастье

Конечно, Мария продолжала ожидать какого-то официального известия от Дэниела — какой-нибудь бумаги, сообщающей ей, куда пересылать чеки и тому подобное, за дом и антикварный магазин. Но ничего не было.

До сегодняшнего вечера. Зато теперь Дэниел прибыл сам.

Мария была в ужасе от того, что его приезд может снова отбросить ее туда, где она была год назад, когда умер Квентин. Одна с тремя детьми, без работы и без дома.

К двадцати семи годам для Марии стало привычным делом начинать все сначала. Она не любила вспоминать, во скольких приемных семьях она жила ребенком. А потом попытки Квентина сделать карьеру бросали их по всей стране.

Когда он умер, Мария решила в последний раз попытаться начать новую жизнь, выбрав для этого Грэнбери. Привлекательный и уютный, с отреставрированной центральной городской площадью, сверкающим озером и очаровательными старинными домами, он казался идеальным местом для того, чтобы растить ее детей.

Она нашла Паркера и его антикварный магазин — ответ на ее молитвы. Квентин, несмотря на многообещающую карьеру, оставил семью в долгах и без страховки.

В Грэнбери Мария попыталась оставить всю боль в прошлом. Аманда пошла в подготовительный класс, Лорен с нетерпением готовилась поступить туда будущей осенью. А Рори, которому сейчас год — он родился всего за несколько педель до внезапной смерти своего отца, — не помнил, что жил где-то еще.

В прошлом году Мария создала новый мир — для себя, для девочек и Рори, и даже для Холди. Старушка настояла на том, чтобы переехать с ними в Грэнбери после смерти Квентина. Она отказалась от большого жалованья, которое платил ей Квентин, и согласилась на гораздо меньшую сумму, которую могла теперь позволить себе Мария, заявив, ЧТО хочет быть там, где может им понадобиться.

Мария не представляла свою жизнь без помощи Холди. Холди была просто сокровищем — и так же, как и дети, она теперь зависела от Марии.

У Марии онемела спина от напряжения. Она не могла разочаровать свою семью. Она не собиралась сдаваться без борьбы.

— Я бы не сказала, что жизнь так уж справедлива, — вдруг сказала она Холди. — Но я точно знаю, что ее можно сделать такой. Если Дэниел Уэстбрук собирается продать дом и магазин, я просто обязана заставить его передумать.

— Вот и молодец, — поддержала Холди.

Мария начала обдумывать план.

— Семья Уэстбрук обосновалась в этом городе больше ста лет назад, — подчеркнула Мария, думая вслух. — Он должен быть сумасшедшим, чтобы порвать такие узы, связывающие его с прошлым. — Мария была рада, что ее слова прозвучали уверенно. Она не хотела заставлять Холди беспокоиться.

— Конечно! — согласилась Холди. — Кроме того, когда этот парень увидит, как ты все изменила в магазине, он будет поражен.

— Надеюсь, что так. — «Уэстбрук» еще не совсем вышел из кризиса — но Мария знала, что дела пойдут успешно. Если только Дэниел не выбьет почву у нее из-под ног. У всей ее семьи. — Я не хочу начинать все сначала — опять.

Холди ободряюще обняла ее.

— Тебе и не придется, — заявила она, отпуская ее. — Это просто невозможно. Ты уже столько вынесла! — Она улыбнулась, ее широкое морщинистое лицо приобрело обычное веселое выражение. — Если ничего не получится, — добавила Холди, подмигнув, — у нас всегда есть под рукой сковородка. — Она взяла стакан с водой. — Лучше я отнесу это Лорен, пока она сама не прибежала за ним.

Холди покинула кухню с таким видом, будто все в надежных руках — руках Марии. Но у Марии не было такого оптимизма.

Мария смотрела вслед Холди. Беспокойство снова накатило на нее, когда она осталась одна. Она мерила шагами кухню, ее босые ноги мягко и неслышно ступали по гладкому деревянному полу.

Ожидая, когда чайник закипит, Мария остановилась перед огромным, от пола до потолка, окном в обеденной нише. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, она взглянула в темноту за окном и закрыла глаза.

Она солгала Холди.

Мария хотела начать все сначала. Правда была в том, что она не знала, сможет ли.

Дэниел сидел на диване, постукивая пальцами по колену. В кухне стало тихо после внезапного взрыва хохота, донесшегося и до гостиной.

Пожилая женщина присоединилась к Марии, когда та готовила чай. Пройдя туда и обратно через гостиную мимо Дэниела, она не сказала ему ни слова. Над чем это они так смеялись? Над ним — загнанным в угол сковородкой и битой?

Дэниел решил, что не стоит чувствовать себя уязвленным ситуацией. Он не ожидал найти в доме толпу народу. Но поскольку среди них была прекрасная Мария Баррет, как он мог жаловаться?