Берта Эллвуд - В плену у гордости

Сузан сразу же заинтересовалась и принялась выспрашивать подробности, а Беатрис с равнодушным видом уткнулась в чашку с кофе. Мало того, что никакой она не художник, так еще нисколько себя не уважает. Да и как можно уважать человека, который ничем путным не занимается, а только книжки читает целыми днями. В том же печальном настроении она потащилась на занятия. Сначала придется прослушать полуторачасовую лекцию профессора Пондиани об особенностях изображения драпировок художниками венецианской школы в середине пятнадцатого века, а потом еще до скончания веков рисовать эту самую драпировку. И так три месяца!

Беатрис уже твердо решила, что осваивать европейскую живопись дольше не намерена. Да, отец прав: никакой она не художник, и незачем было терять два года во Флорентийской школе изящных искусств. В конце июня она уедет домой и больше никогда не ступит на благодатную землю Италии. Даже в качестве туриста.

Мысль о предстоящем отъезде омрачало лишь одно обстоятельство, которое было полным тезкой живописца эпохи французского романтизма Эжена Делакруа, имело шесть футов роста, светлые волосы, серые глаза и странный французско-американский акцент. Вот уже почти год как они посещают одни и те же лекции, и за все это время хорошо если перекинулись десятком слов. Ничто не связывало застенчивую, тихую Беатрис и этого веселого парня, вокруг которого постоянно вились эффектные девицы. Впрочем, судя по всему, ни одна красавица не задела его всерьез, потому что у Эжена не было постоянной подруги, а на вечеринках он танцевал со всеми, кто ему нравится. Так, по крайней мере, докладывала Сузан, обожавшая всякие праздники и сборища. Сестра же ее старалась держаться в стороне от шумной студенческой жизни и предпочитала уединение с книжкой.

Итак, после нескольких часов утомительных и совершенно бесполезных занятий Беатрис решила наградить себя за терпение и трудолюбие. Просто необходимо взять что-нибудь интересное в библиотеке и часок подышать свежим воздухом в парке. К тому же от запаха красок у нее разболелась голова. На этот раз она выбрала «Метаморфозы» Овидия, даже не заметив, что перед ней непереведенный вариант, написанный на латыни.

— Эту книгу редко берут, — заметила пожилая библиотекарша, сеньора Фабиани, заполняя формуляр. — Сейчас мало кто читает по-латыни. Последний раз она приглянулась этому милому юноше, Эжену Делакруа. Он только вчера ее вернул.

Что за нелепое совпадение! При мысли о том, что его пальцы перелистывали эти самые страницы, у Беатрис перехватило дыхание. Ей даже показалось, что тонкая бумага еще хранит запах его туалетной воды.

Купив по дороге коробку соку, она пересекла площадь Святого Марка и пошла в сторону сада Симплици. Там Беатрис уже давно облюбовала скамеечку в укромном уголке у фонтана, практически скрытую от посторонних глаз зарослями роз и жимолости. Теперь, когда ветки покрылись молодой листвой, живая изгородь стала непроницаемой.

Именно поэтому девушка сначала не заметила, что на ее скамейке кто-то сидит. А когда заметила, было уже поздно.

Однако Эжен Делакруа не услышал шагов по гравийной дорожке и не поднял взгляда. В руке он держал карандаш и старательно рисовал что-то на листе бумаги. Беатрис наметила план бегства, в душе проклиная еще одно совпадение и то, что она не догадалась сначала проверить, нет ли здесь кого.

Тут Эжен словно почувствовал ее присутствие и обернулся. В глазах его мелькнуло странное выражение, а на губах показалась нерешительная улыбка. Теперь уж разговора не избежать!

— Привет, — нехотя произнесла Беатрис. — Извини, что помешала. Просто это мое любимое место. Я всегда тут сижу.

— Прости, я не знал. — Казалось, ему в самом деле неловко оттого, что он оккупировал чужую территорию. — Сейчас уйду. Просто это единственный куст во всем саду, где на розах уже появились бутоны.

Эжен закрыл альбом и потянулся за сумкой.

— Да что ты, Бог с тобой. Рисуй на здоровье. А почитать я могу и на любой другой скамейке. — Она и не думала, что этот американец способен вести себя так любезно.

— Ладно, зачем нам друг друга изгонять. Мы тут отлично поместимся вдвоем. Я буду спокойно рисовать свои цветочки и постараюсь тебе не мешать, идет?

И Эжен улыбнулся так мило, что отказаться не было сил. Действительно, когда еще выпадет возможность посидеть наедине с предметом заветных дум? Можно помечтать, что он пришел сюда специально ради нее и сейчас посмотрит ей в лицо своими потрясающими серыми глазами и скажет нежно…