БАРБАРА КАРТЛЕНД: Просто судьба

— Ну, конечно, мои конюхи были бы разочарованы, если бы мы не нанесли им традиционный визит! — ответил герцог с улыбкой.

Гости последовали за ним к конюшням.

Когда они подошли к загонам, герцог отметил, что там все шло обычным порядком.

Ничто не напоминало о переполохе и треволнениях прошедшей ночи, о чем ему было первым делом доложено рано утром.

Ему сообщили, что, несмотря на отчаянные попытки воров скрыться, все они были схвачены.

Их связали так, чтобы они не могли убежать.

Как только рассвело, их отправили в полицейский участок в ближайший город.

Задолго до того, как гости начали спускаться к завтраку, герцог принял начальника полиции.

Они договорились, что дело обойдется без особой огласки и скандала.

Кроме того, по возможности следовало избежать публикаций в местных газетах.

Ворам будет предъявлено обвинение не в конокрадстве, а попытке совершить кражу со взломом.

А так как при них было найдено огнестрельное оружие в виде пистолетов, преступников ожидал суровый приговор.

Герцог убедился, что имя его гостя — знатного лорда, не было упомянуто.

И все же он не удивился, узнав, что этот джентльмен уехал очень рано, объяснив мистеру Ватсону, что получил известие об опасной болезни одного из своих родственников.

Однако никто не смог бы подтвердить, что в замок приходило хоть какое-нибудь послание.

Герцог был убежден, что ему можно поздравить себя с успешным завершением дел.

Все было улажено, приведено в порядок, все проблемы решены, не осталось ни одного незавершенного дела.

Все, чего он теперь страстно хотел, — быть рядом с Элизабет, но он понимал, что ему нельзя было покидать оставшихся в замке гостей.

Герцог желал также удостовериться в состоявшейся помолвке между Алоиз и графом.

В этом ему удалось убедиться позже, когда дамы поднялись к себе отдохнуть перед обедом. Граф нашел его в кабинете.

Глядя, как тот закрывал за собой дверь, герцог подумал, что ему никогда не доводилось видеть более счастливого человека.

— Вы догадываетесь, почему я здесь? — спросил граф.

— Да, и очень надеюсь, что моя догадка верна, — ответил герцог.

— Я пришел, чтобы сообщить вам, что вчера вечером, когда пришел просить вас о помощи, я был в отчаянии. Теперь же я настолько счастлив, что мне кажется, я мог бы на радости подпрыгнуть до луны!

Герцог расхохотался:

— Она приняла ваше предложение! Уверен, вы будете счастливы. Она очень красива. Мои поздравления!

— Спасибо, — поблагодарил граф. — Это правда, она настолько красива, что я только боюсь, не придется ли мне каждую неделю драться на дуэли или отвечать по искам за нанесение телесных повреждений.

Герцог опять рассмеялся.

— Я не осмелился бы давать вам совет, но только сильный человек, если пользоваться языком романов, способен завоевать красивую женщину, и вам еще предстоит это сделать!

— Вот именно таковы и все мои устремления! — твердо сказал граф. — Я сам буду управлять в своем доме, и мы будем упоительно счастливы!

— Я рассчитывал поднять бокалы за ваше здоровье, — отозвался герцог, направляясь к столику с винами в углу кабинета, — шампанское уже охлаждено!

Достав открытую бутылку из серебряного ведерка со льдом, на котором был изображен его герб, он наполнил два бокала.

Протянув один графу, он поднял свой и провозгласил:

— За вашу удачу, Майкл! Пусть она растет и крепнет с каждым годом!

— Спасибо, — поблагодарил граф, — и, насколько я понял, вам можно пожелать того же. Правда ли, что вы собираетесь жениться на матери Алоиз?

— Да, это так, — признался герцог, — но мне совсем не хочется, чтобы об этом болтали до наступления самого события. Мы обвенчаемся очень тихо.

— Я завидую вам, — заметил граф. — Не сомневаюсь, Алоиз захочет пышную свадьбу, чтобы стать самой красивой невестой из всех, кто когда-либо шествовал к алтарю церкви Святого Георга, что на Ганновер-сквер!

Герцог смеялся, а граф продолжал:

— Мне на самом деле все равно, что церковь Святого Георга, что любая сельская церквушка. Главное, она будет моей, а это все, что мне нужно в целом мире!

Герцог улыбался, поднося бокал к губам.

Он пил за Элизабет.

«Она как цветок орхидеи, — думал он, — столь хрупка и изысканна, что я один хочу наслаждаться ею!»

Мена встала с головной болью, потому что смогла забыться сном лишь под утро, когда совсем обессилела от слез.

Ей было ясно, что им с Линдоном не только никогда больше не удастся увидеться, но и допустить такой встречи нельзя.