Эйлин Колдер - Любишь меня?..

— Совершенно уверена, — искренне сказала она, и что-то в ее тихом, почти уважительном тоне заставило Дика на мгновение замереть.

— Мой отец был шахтером, — начал он, и его глаза потемнели от боли. — Но уже в молодости он потерял здоровье, как и многие люди его профессии. Когда мне исполнилось восемь, его уволили и дали пенсию по инвалидности. — В голосе Дика появилась предательская хрипотца. — Но ее вряд ли хватило бы даже на то, чтобы прокормить семью воробьев, не говоря уже обо мне, маме и моей сестре Джессике.

Дик остановил невидящий взгляд на вазе с мимозами в центре стола. Его лицо исказилось от боли, которую причиняли воспоминания.

— Тогда моя мать начала работать — убирала в домах, шила на заказ, то есть трудилась каждую свободную минуту и при этом растила нас с сестрой. В основном маме доставалась самая черная и малооплачиваемая работа.

Взгляд Дика стал почти горестным, и Сью вдруг показалось, что за обликом взрослого мужчины скрывается маленький мальчик.

Мальчик, которому отчаянно хотелось избавить мать от тяжкого труда и который не мог сделать этого в силу своих лет.

— А дальше? — осторожно спросила она.

— Непосильный труд свел ее в могилу. И отца тоже. Его гордость невыносимо страдала от того, что он находится на содержании женщины. Они оба недоедали, чтобы досыта накормить нас, детей, и поплатились за это. В наших краях началась эпидемия гриппа, которая унесла их обоих. Мне тогда было десять, — поколебавшись, прибавил он, словно последнее особого значения не имело.

Сью по себе знала, что такое детская боль, и всем сердцем понимала отчаяние и муку Дика, ставшего сиротой в десять лет.

— Господи, как вы это выдержали?! — участливо проговорила она и увидела, что на его скулах заиграли желваки и почти сразу же исчезли. Видимо, за долгие годы Дик научился контролировать выражение своего лица, чтобы оно никогда не выдавало его.

— Меня вырастила сестра, — сказал он и улыбнулся, но в улыбке сквозила горечь, которой Сью не могла найти объяснения. — Джессика пожертвовала своей учебой в университете, чтобы годы спустя послать в университет меня. И за это я всегда буду перед ней в долгу. — Очевидно, Дику потребовалась передышка, потому то он повернулся и преувеличенно-внимательно стал искать взглядом официанта.

К тому времени как официант принес заказанную минеральную воду, Дик уже обрел обычную самоуверенность. Холодок в глубине его глаз подсказал Сью, что он не потерпит сочувствия, даже продиктованного самыми добрыми побуждениями.

— Вот вы и узнали все мои тайны, — непринужденно продолжил Дик. — Наверное, теперь ваша очередь?

Сью стало неуютно под его взглядом, в котором сквозили отчуждение и какое-то ледяное любопытство, от чего у девушки спазматически сжалось горло. Понадобилось несколько глотков вина, чтобы вернуть себе самообладание, решимость и способность спокойно смотреть на своего спутника.

— Что вы хотите знать? — тихо спросила она.

— Ну, все, что обычно рассказывают в таких случаях.

Какой у него чужой голос, подумала Сью. Он, видно, решил, что чересчур разоткровенничался и теперь пора сделать шаг назад, снова стать холодным, неприступным и далеким.

— Вам, по-моему, это вряд ли будет интересно, — честно призналась она.

— Почему же?

— Наверное, вам и так надоели женские откровения.

Дик как-то странно улыбнулся.

— У меня нет привычки расспрашивать о чужих сердечных делах, милая, — если вы это имели в виду.

Должна ли она понять это так, что он скрытен?

Интересно, сколько женщин по первой же просьбе делились с Ричардом тайнами своего прошлого? Может статься, кое-кто сгущал краски, чтобы произвести большее впечатление. Они, наверное, многое преувеличивали, где-то переставляли акценты, чтобы не обмануть воображаемых ими ожиданий собеседника.

Нет, это не для Сью! У нее было ничем не примечательное детство. Ребенком она часто чувствовала себя одинокой, но никогда не драматизировала это обстоятельство.

— Мое детство прошло в маленькой деревушке в Суссексе, — коротко сообщила Сью. — Моя мать по-прежнему живет гам.

— А отец?

— Он умер, когда мне было одиннадцать. — Сью быстро пригубила бокал.

— Значит, у нас есть нечто общее. — Голос Дика прозвучал как-то сдавленно, словно мужчина сделал неприятное открытие.

— Да. — Сью подняла глаза, и между сидящей за столом парой возникло такое же не выражаемое словами взаимопонимание, как тогда, в клубе, когда девушка вдруг осознала, что может влюбиться в Дика. Влюбиться по-настоящему.