Джеми Дэнтон - Без памяти влюбленная

Мадж весело рассмеялась.

— Ну, в этом нет ничего таинственного. Вспомни, приходилось ли тебе видеть рыжих, одетых в красное?

— Нет, что-то не припомню, — ответила Тилли и направилась в примерочную. — Платье сидит на мне как влитое, — сказала она, примерив платье. Я беру его.

Оплатив платье, Тилли потащила Мадж в магазин, где продавалось женское белье, чтобы подобрать шелковое белье в тон новому платью. Пока Тилли перебирала шелковое и атласное белье, размышляя, какое выбрать, Мадж подошла к полкам, где были выставлены коробки с носовыми платками.

Ее внимание привлекла открытая ярко-розовая коробка в виде сердца с шелковыми носовыми платками. Мадж машинально выбрала красный платок и поднесла его к лицу — у платка не было того тонкого аромата ванили, какой исходил от платков ее матери.

От этой мысли у нее застучало в висках, ноги подкосились.

Ее мозг изнемогал от нахлынувших воспоминаний.

Когда умерла мама, ей было всего двенадцать лет.

Убитый горем отец велел домоправительнице собрать и запаковать все вещи покойной жены. Когда Мадж пришла в спальню матери, то там не осталось ни одной ее вещи, все уже отнесли в одну из благотворительных организаций. Все, кроме единственного красного шелкового платочка с монограммой, который лежал в ящичке маминого бюро. Красивая изящная буква V, вышитая в уголке, извещала о том, что эта вещица принадлежала Вирджинии Хейз.

— Мадж!

Голос Тилли напомнил ей тоскливые годы, проведенные в школе-интернате, куда ее поместили по настоянию мачехи. Затем ссора с отцом, когда она поступила в школу искусств в пригороде Нью-Йорка.

Потом ненавистная работа секретарем и первые пять романов, которые ей удалось продать издателям.

Отец был ею снова недоволен, так как презирал детективы, и тем более шпионские триллеры.

Она почувствовала, как кто-то взял ее за руку и подвел к розовому бархатному дивану около примерочных.

Тилли усадила ее на диван, а сама встала рядом.

— Мадж, что случилось? — с тревогой спросила она.

Мадж недоуменно огляделась, потом посмотрела на Тилли.

— Меня зовут Мэнди, — с трудом проговорила Мадж, еле ворочая сухим от волнения языком.

— Что?

— Мэнди — это уменьшительное от Аманды.

Когда я была маленькой, так меня звала Элла, домоправительница моего отца.

— О господи, ты вспомнила! — еле слышно прошептала Тилли.

— Да, вспомнила. И мою квартиру в Нью-Йорке.

И почему я оказалась на складе лаков и красок две недели назад.

Тилли погладила ее по руке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, глядя на Аманду круглыми от удивления глазами.

— Сейчас я в шоке, но это пройдет, — сказала Аманда и жалобно улыбнулась.

— Я не сомневаюсь.

— Ты не могла бы проводить меня домой?

— Может, лучше в больницу? — спросила Тилли, пристально глядя на бывшую Мадж, а теперь уже Аманду. — Шок — дело серьезное.

— Нет! — сказала та столь решительным и громким голосом, что продавцы обернулись и посмотрели в их сторону.

Аманда хотела подняться, но у нее дрожали ноги.

— Мне необходимо срочно увидеть Кэйла.

Тилли достала из сумки бутылку воды и протянула ее Аманде.

— Пей и пойдем.

— Иди заплати за белье, а я подожду тебя здесь, сказала Аманда, открывая бутылку и с жадностью глотая воду.

Когда Тилли вернулась, Аманда немного пришла в себя, во всяком случае, ноги не дрожали и в ушах не звенело.

— Я никак не пойму, — сказала Тилли, когда они вышли из магазина женского белья, — кто же тогда Мадж Лярю?

— Это героиня моего очередного романа, — смущенно ответила Аманда.

Кэйл заметно нервничал, когда они с Брэди перешагнули порог неприметного домика, стоявшего на одной из улиц самого старого района Санта-Моники. В доме стоял застарелый запах нафталина, мастики для мебели и — Господи, спаси их души! — смерти.

— Она там. — Женщина лет сорока, с заплаканными глазами и с мокрым платком в руке, кивнула в сторону коридора. — С ней мой отец.

Кэйл понял и пошел прямо в спальню. Вероятно, именно эта женщина позвонила им в Тринитистэйшн через десять минут после окончания их с Брэди дежурства и сообщила, что у восьмидесятичетырехлетней онкологической больной, Шейлы Имс, появилась такая острая боль в легких, что не дает ей дышать. Он и Брэди решили, что поедут к больной сами, вместо того чтобы посылать своих сменщиков.

Кэйл подошел к больной, поставил саквояж с медицинским снаряжением на пол и сел на край постели. Брэди и дочь Шейлы остались чуть позади и говорили между собой шепотом.