Нина Милн: Бесценный приз

В какое-то мгновение он снова поймал свой телефон и навалился на Оливию своей могучей грудью. Его сильные руки сомкнулись у нее за спиной, так что она не могла высвободиться, даже отклонившись назад и уперевшись ладонями в его грудь.

Глядя на него, она судорожно дышала. Вдруг его светло-карие глаза потемнели, а взгляд сосредоточился на ее губах. Не в состоянии освободиться, она посмотрела на его губы, и по ее коже вдруг пробежали мурашки. Но не от страха, а от возбуждения.

Что было само по себе глупо. Она должна была хотя бы попытаться освободиться. Вместо этого Оливия неотрывно смотрела на его красиво очерченный рот. Сердце Адама стучало под ее ладонями; она впилась пальцами в шелк его белой футболки. Внезапно его руки напряглись, и он притянул ее к себе, а затем резко отпустил.

Оливия отступила назад, сердце болезненно билось в груди. Ее великолепный план рассыпался на глазах, и нужно было как-то спасать его, пока Адам Мастерсон не вызвал охрану.

Он стоял перед ней, скривив свои красивые губы. Его лицо потемнело от гнева.

— Вы неплохо подготовились, и все ради того, чтобы заарканить меня?

— Извините? — «О чем он говорит? Я не понимаю».

Раздраженный вздох потряс воздух.

— Перестаньте притворяться. Я знаю, что вы явились сюда, чтобы «поймать» меня, — сказал он, поднимая руки и пальцами изображая кавычки.

— Чтобы убить вас и засунуть ваше тело в мешок? Заманчиво, но, учитывая то, как вас охраняют, я — пас.

На секунду ей показалось, что его рот изогнулся в легком подобии улыбки.

Он покачал головой.

— Вы не слышали о «Поймай миллиардера»? — Сощурившиеся глаза и морщинки на лбу явно говорили о его недоверии; очевидно, улыбка ей только померещилась.

— Нет. Честно.

— Если коротко, какой-то идиот репортер напечатал в одном журнале статью, в которой давал советы охотницам за богатствами о том, как поймать миллиардера, и назвал меня целью. После этого, вернувшись домой, я обнаружил у себя в постели обнаженную женщину с татуировкой на животе «Целуй меня быстро, целуй меня медленно» и со стрелкой, указывающей вниз. На мою электронную почту вчера пришло несколько писем с откровенными фотографиями, женщины толпами ломают каблуки и падают прямо у моих ног, а еще каким-то таинственным образом, куда бы я ни пошел, я натыкаюсь на женщин, у которых сломались машины. — Остановившись, он посмотрел на нее. — Думаю, вы уже составили себе некоторое представление.

— Это ужасно, — сокрушенно выдохнула Оливия, — но…

— Ужасно? — переспросил он, передразнивая ее интонации. — Согласен. Хотя должен признать, еще никто не пытался проникнуть на вечеринку таким способом, каким это проделали вы.

Ей понадобилась целая минута на то, чтобы уразуметь смысл сказанного, а когда уразумела — открыла рот от возмущения.

— Вы думаете… Вы считаете… что я — одна из таких женщин?

Он прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди.

— Вы проникли в мой отель и бросились мне в руки, одетая в платье, которое с вас буквально сваливается, — что, по-вашему, я должен думать?

От его высокомерия в ней закипал гнев, хотя она почти готова была признать, что наглец мог быть в чем-то и прав.

— Ну, хорошо, допустим, я незаконно проникла в ваш отель, но я не бросалась вам в руки. Могу вас заверить, что не стала бы рисковать арестом ради сомнительного удовольствия заарканить миллиардера.

Он несколько мгновений изучал ее лицо, и она встретила его открытым взглядом. Она молилась, чтобы он поверил ей. В противном случае в любую секунду ее выпроводят отсюда, а этого нельзя допустить. Ей нужно было остаться здесь — и не только ради самой себя.

— Пожалуйста, — попросила она. — Я понимаю, почему вы так подозрительны, но в этом совершенно нет необходимости. Правда. Дайте мне возможность доказать вам это. Выслушайте меня. Пожалуйста.

— Хорошо, — ответил он. — Даю вам десять секунд.

Трудно сказать, кто из них был больше удивлен — рыжеватая блондинка или он. Раздражение пульсировало у него в венах; хотя он был ослеплен симпатичным лицом и восхитительным телом. Эта женщина ничего хорошего ему не сулила — все, что она скажет, — в любом случае будет ложью, частью идеальной стратегии, цель которой — захват его кошелька.

Шанс, что она все-таки не охотница за миллиардерами, был совершенно ничтожным, хотя ее вибрирующий голос и отчаянный блеск светло-карих глаз затуманивали его обычно безупречный рассудок.