Несмотря на прохладу в конференц-зале по телу Мэллори разлился жар. Не закрывая глаз, она могла вспомнить теплоту его ладони на своей шее, трепет и требовательное движение языка. Как он поднял и прижал ее к себе…
Нет, нет, нет! Что за глупые фантазии. Не здесь и не сейчас, никогда. Очень плохо, что она никак не может избавиться от навязчивых воспоминаний. Что за несносный характер, почему в такое критическое время она не может сосредоточиться на работе?
Наверное, потому что ты все эти годы боялась своего влечения к нему? Теперь ты знаешь то, о чем раньше лишь подозревала, — для тебя всегда будет мало одного его прикосновения и одного поцелуя.
Мэллори решительно тряхнула головой и выпрямилась. Если она не перестанет думать о нем, значит, он поймал ее в свои сети в самый волнительный момент, потому что после поцелуя она чувствовала себя немного опьяневшей и почти… счастливой.
А затем он почти полностью уничтожил ее гордость.
Неудивительно, что она сошла с ума. Несколько месяцев унижения, страха, разочарования и одиночества вылились в бурное вожделение, в страсть, которая буквально сбивала с ног.
Обидно, что Гейб первым прервал поцелуй, ему практически пришлось оттаскивать ее от себя.
И что? Она терпела и худшее. Разве не ее мама ушла из семьи к человеку, который не любил детей? А ведь Мэллори тогда исполнилось всего девять лет. А дражайший папаша, которому было наплевать на ее счастье и которого не заботило, что станет с дочерью после его внезапного побега в теплые страны?
Гейб не такой, как они, он заботится обо мне, он пытался сделать мою квартиру безопасной, предлагал материальную помощь. Неужели это не достаточно веская причина, чтобы не упустить такого мужчину? И самое важное, что какая-то часть тебя все еще хочет выбрать легкий жизненный путь, чтобы спрятаться за его широкой спиной от всех жизненных неурядиц и невзгод…
Возможно, она не желает признать своего влечения, но то, что ей хотелось бы переложить на него ответственность за свою жизнь, пусть и немного, но все-таки тревожит ее. Поэтому она и послала ему остаток наличных, которые была должна.
А если их пути никогда больше не пересекутся? Она намеревается общаться с ним также, как и общалась раньше — как с малознакомым мужчиной. Неважно, что он будет говорить или делать, она станет улыбаться, поддерживать вежливую беседу и таким образом сохранит свою гордость, свою значимость и добродетель.
От этих мыслей Мэллори успокоилась и вновь обратила внимание на Никки.
— Я работала на балу девять лет, — напомнила она ей. — Начиная со старших классов.
— О, да, правильно, — закивала Никки, словно это стало для нее настоящим откровением.
— Время от времени я возглавляла разные отделы: развлечений, конференций, связи с общественностью. Думаю, я знаю, что нужно делать и с чьей помощью.
— Полагаю, так. — Никки уперла указательный палец правой руки в щеку. — В прошлом году мы кое-что изменили. Кажется, вы тогда не работали у нас?
— Не работала.
— Разве не вы отказались от должности?
— Я.
Мэллори удалось сохранить твердый тон, хотя это далось ей нелегко. Как раз в это время вокруг ее отца начали сгущаться тучи. Конечно, уход из Комитета был ошибкой, но шокированная тем, как быстро люди стали отворачиваться от нее, она решила уйти в отставку по доброй воле, пока у отца дела не наладятся.
Естественно, они так и не наладились.
Мэллори вздернула подбородок.
— Я всегда быстро училась, а то, что мне необходимо знать для работы, я наверняка найду в файлах вашего бывшего администратора. Если же я что-то упущу из виду… — она заставила себя улыбнуться, — то вы или кто-то другой, кто работал на балу в прошлом году, поправите меня.
Никки фыркнула.
— Вы, несомненно, правы.
Мэллори никак не удавалось придать беседе непринужденный и дружелюбный тон, но она приказывала себе не паниковать.
Наступив на горло собственной гордости, Мэллори наклонилась вперед.
— Если вы дадите мне возможность показать, на что я способна, — горячо заговорила она, — обещаю, что вы не пожалеете, Никки. Я буду работать усерднее, чем кто-либо другой.
Блондинка поджала губы, затем театрально вздохнула, словно человек, которого вынуждают решать чрезвычайно трудную задачу.
— Думаю, вам следует знать, что Эйприл, бывший администратор, не просто подала заявление об уходе, ее уволили.
— О! — Такая новость не могла не удивить, потому что подобного за всю сорокапятилетнюю историю бала не случалось никогда.
Читать дальше