Эн Хэмпсон - Лепестки на ветру

Джейн сидела на обломке колонны. В высоком ясном небе щедро светило солнце, но уже близилась осень, и свежий бриз, трепавший волосы девушки, нес живительную прохладу. Был обеденный перерыв, и Джейн наслаждалась кратким отдыхом.

Она сидела и думала. Неужели Полин действительно влюбилась в этого грубого, властного человека? Она с самого начала постаралась сделать так, чтобы он заметил ее. Совершенно ясно, доктор Воллас очень ценит ее помощь в своей работе над книгой, но видит в ней скорее машину для диктовки, чем женщину. В любом случае, он считает, что Полин замужем, так на что же она надеется? Нет, разумеется, она в любой момент может открыть ему правду, но… есть ли в этом смысл? Ведь действенность подобных откровений зависит в первую очередь от того, как он к ней относится…

Джейн тряхнула головой, словно стремясь освободиться от этих малоприятных мыслей, и посмотрела на стоящий невдалеке столик, за которым доктор Воллас диктовал Полин очередную главу своего гениального опуса. Ветер трепал края белой скатерти; девушка поднимала голову от блокнота и робко улыбалась доктору, но, видя его непроницаемое лицо, снова с легким вздохом опускала ее и продолжала писать.

«Да, — невольно подумала Джейн, — Полин видит в нем этакого героя от науки, самоотверженного аскета, чуть ли не святого мученика… Тогда как он просто бесчувственное бревно в человеческом обличье.»

Она отвернулась и уже в который раз невольно залюбовалась окрестностями. Вдалеке виднелась Микенская крепость, развалины дворца на холме, Львиные ворота… Благодаря Шлиману мир многое узнал о сокровищах раскопанных им гробниц; великий ученый доказал справедливость слов Гомера о «златообильных Микенах»… И этот холмистый ландшафт, поросший оливами и лимонными деревьями, утаивал еще немало от людских глаз. Быть может, вон тот пригорок скрывает величественный храм или дворец, подобный Кносскому…

Джейн посмотрела левее и увидела приближающегося Стюарта. Он был высок и красив, а его голубые, почти как у нее самой, глаза улыбались ей.

— Ты похожа на одинокую богиню, скорбящую на обломках своего поверженного пьедестала, — весело заметил он, садясь рядом. — Да будет ли позволено ничтожному смертному приблизиться и нарушить святое уединение?

— Да ну тебя! — рассмеялась она и машинально обняла его за плечи, не подумав о том, что из-за стоящего невдалеке столика за ней могут наблюдать чьи-то внимательные глаза. — Как дела? Уже расчистили вход?

— Почти. Но давно могли бы уже закончить, если бы доктор Воллас не тянул время.

— Он все никак не может решиться. — Ее ответ прозвучал так холодно и сухо, что Стюарт удивленно взглянул на свою невесту. — Мы здесь уже три месяца, а он все топчется на пороге.

— Вполне понятно, что он хотел сначала расчистить остальные гробницы, и шахтовые и купольные, ведь ты же знаешь, это не так просто… — Он замялся, но все-таки продолжил: — Знаешь, похоже, что бы он ни делал, тебе все не по нраву. В чем дело, дорогая?

— Просто он мне не нравится.

— Не могу понять, почему. Да, он резковат, властен, порой даже груб, но мы все любим и уважаем его. Он действительно гений! А ты ни разу слова доброго о нем не сказала. Даже странно…

— Мы друг друга недолюбливаем, и, знаешь, Стюарт, я подумываю вернуться домой.

Она говорила отрывисто, живо вспоминая бесконечные язвительные придирки Волласа к ее работе. А работать она умела и знала это. Пусть ее опыт раскопок и невелик, но она всегда добросовестно и аккуратно выполняла все поручения. Претензий не было никогда. А здесь… Каждое ее движение, каждое слово вызывали у доктора непонятное раздражение, которое он даже и не пытался скрыть. Девушка страстно любила археологию, но работать и дальше в подобных условиях просто не могла.

— Домой?? — ошарашенно переспросил Стюарт. — Ради Бога, Джейн, что случилось? Ты же всех нас провалишь! Если уедешь ты, придется уехать и нам.

— Вы с Полин вполне можете остаться.

— Ты отлично знаешь, что я без тебя здесь не останусь. — Она молчала, и он продолжил: — Ведь тебе так нравится Греция…

— Греция? Да я ее практически не видела!

— Ты здесь не на прогулке, дорогая, — нахмурился Стюарт. — Что же все-таки случилось?

Джейн колебалась с ответом, ее глаза были прикованы к Полин, снова склонившейся над блокнотом.

— Я устала от роли бессловесной рабы, — наконец сказала она. — Устала, что мне то и дело дают по рукам, не давая спокойно работать…