Джоанна Брендон - Огненные тени

— Омлет, — не задумываясь ответила она.

— А если я попрошу еще кое-что?

— Яичницу-болтунью с ветчиной? — предположила Элида.

Логан оскорбленно нахмурился, но тут же в глазах его загорелся азарт.

— Предлагаю следующее: я ем все, что бы ты ни приготовила, а ты в обмен оказываешь мне одну небольшую услугу.

— Скажи, и я сделаю, — рассеянно сказала Элида, хозяйничая на плите.

Логан приподнял брови.

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я собираюсь просить, и тем не менее готова согласиться?

Элида пожала плечами и нагнулась за веником.

— Я тебе доверяю, Логан. Ты же не станешь просить меня о чем-то плохом или неприятном?

Логан поскреб в затылке.

«Теперь выкручивайся», — сказал он себе с досадой. Как ни хотелось ему поскорее решить вопрос с Мак-Адамом, произнести сейчас это имя вслух он не смел.

— Я прошу тебя, чтобы ты снова приступила к работе на будущей неделе.

Удивленная и счастливая, Элида во все глаза смотрела на него.

— Я согласна, — сказала она, улыбаясь во весь рот, отбросила веник и, подбежав, обняла Логана. — Сколько церемоний, и все ради того, чтобы я снова вышла на работу.

Она не стала говорить, что одной из целей ее приезда и было выяснить, считает ли Логан ее по-прежнему своей работницей или нет.

— А я боялась, что ты не захочешь иметь и дальше такого непутевого помощника, — сказала она, заглядывая ему в глаза.

— Боялась? — спросил он недоверчиво и, обняв Элиду за талию, прижал к себе. — Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Без тебя в мастерской пусто и неуютно. Бывает, бросишь от стола взгляд вниз, на недостроенные лодки, и не по себе становится. Когда раньше я видел внизу тебя, мне казалось, что работы не так уж много и мы вполне управимся, а сейчас у меня волосы дыбом становятся — работы море, а я один.

Сочувственно потрепав его по голове, Элида вернулась к плите и через несколько минут раскладывала по тарелкам омлет и поджаренные ломтики белого хлеба с изюмом.

— Восхитительно, — пробормотал Логан, жуя омлет.

Глаза Элиды сверкнули озорством.

— Ты сообщаешь об этом с таким видом, будто это для тебя полная неожиданность, — чуть сварливо сказала она.

Логан никак не прореагировал на ее укол.

— Поскольку мне предстоит стать главным поклонником твоего кулинарного искусства, не могла бы ты поделиться своими соображениями о том, чем ты собираешься кормить меня и впредь?

Глаза Элиды мстительно загорелись.

— У меня отлично получается тушеная белка, — кротко сообщила она.

Логан чуть не подавился, а когда откашлялся, то хладнокровно ответил:

— Я не большой любитель дичи.

Обманутая его тоном, Элида украдкой посмотрела на Логана и с негодованием увидела на его лице улыбку от уха до уха.

«Ах ты, чудовище!» — подумала она и объявила:

— Кроме того, я знаю прекрасный рецепт приготовления либи ту!

Логан раскрыл рот, но ничего не смог сказать в ответ.

— Но и это не все, — беззаботно продолжила она. — Есть еще несколько совершенно бесподобных способов его приготовления: в белом вине, с пряностями, в духовке. Впрочем, то же самое относится к бу збус — здесь тоже неограниченные возможности.

— Сдаюсь! — закричал Логан и поднял вверх руки. — Можешь весь день сидеть и говорить на смеси английского с индейским, я все равно ровным счетом ничего не пойму. Выкурим трубку мира, и ты не спеша пояснишь, что значат эти ужасные слова.

— По рукам! — охотно откликнулась Элида. — Либи ту — это молодой барашек на диалекте макахов, а бу збус — говядина.

— А как у вас именуют молодого, цветущего, полного страсти мужчину? — многозначительно поинтересовался Логан.

Элида залилась краской и решила, что в ее положении высшим геройством будет просто промолчать. Она предалась удовольствиям гастрономическим, но каждой клеточкой ощущала присутствие рядом «молодого, цветущего, полного страсти» Логана.

— Я сейчас вернусь, — нарушил Логан молчание, когда она отнесла посуду в раковину.

Он исчез, а через минуту кухню заполнили мягкие, волнующие звуки музыки — это он включил в гостиной стереопроигрыватель.

Почти тут же Логан снова появился и кивком пригласил ее на танец.

Элида растерялась, но он вывел ее на середину помещения и, положив руку на талию, начал танцевать. С каждым па рука его опускалась все ниже к изящному изгибу ее бедра, а дистанция между ними становилась все короче и короче, пока он не прижался к ней совсем.