Трэйси Петерсон - Любит, не любит…

Это подстегнуло и немного приободрило ее.

— Надеюсь. Но я чувствую, что согнала тебя с места.

— Оно было не мое.

— Ну, возможно, не по наследству, хотя…

— Я не ребенок, — отрезал он. — А Николас мне не отец.

— Знаю. — Аманда лихорадочно перебирала мысли, не находя, что еще сказать. — Твое существование здесь стало для меня полной неожиданностью. Я думала, тебе лет четырнадцать. И надеялась, что мы станем друзьями.

— Друзьями! — Эдвин произнес это слово так, что стал очевиден намек, который он в него вкладывал. Но его собеседница, похоже, этого не заметила.

— Эдвин… — Озадаченная, Аманда подошла ближе и положила руку ему на плечо. Он был в спортивной футболке, и волоски на его коже коснулись ее пальцев. — Я бы правда хотела, чтобы мы познакомились поближе. Не может быть, чтобы нам было так уж трудно поладить друг с другом. Мы ведь взрослые люди и можем найти компромисс. Разве мы оба этого не хотим?

Конечно, он не стремился причинить страдание Николасу. И им было необходимо наладить контакт, хотя бы ради человека, которого оба любили.

— Возможно, Николас не замечает нашего…

Его крепкие пальцы схватили ее запястье, причинив ей боль, и остаток фразы о том, что Николас рано или поздно все равно догадается об их неприязненных отношениях и что это его очень огорчит, так и не был ею произнесен.

Молодой человек смотрел на нее с такой яростью и ненавистью, какая могла лишить дара речи кого угодно.

Он отпустил ее стиснутое до белизны тонкое запястье, обошел Аманду сбоку, повернул ручку двери и распахнул ее.

— Убирайся!

— Я не понимаю…

— Пошла… вон… — процедил он сквозь сжатые зубы.

Напуганная и смущенная, она вышла и услышала, как за спиной резко захлопнулась дверь. Аманда пришла в себя только тогда, когда оказалась в семейной части дома.

Что-то с Эдвином было не в порядке. Наверное, тому поспособствовали жизненные проблемы — такое детство вряд ли могло не оставить пагубных следов. Но таким его она никогда еще не видела.

— Эдвин общался с психиатром? — спросила она, зайдя в кабинет мужа.

Николас оторвался от бумаг и взглянул на нее поверх очков.

— Да. Причем ему самому захотелось проконсультироваться. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что он…

А что он?.. Рука еще болела, но Аманда сама виновата — не надо было приставать с глупыми разговорами. И потом, его реакция была вполне оправданна: кому понравится, когда ни с того ни с сего тебя хватают за плечо. Это все просто обостренные юношеские эмоции. Она припомнила, как неохотно Эдвин шел на рукопожатие. Может, ему вообще не нравятся прикосновения.

Или только ее прикосновения были ему противны? А может, и вообще любые женские.

Николас с любопытством посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке? Ты вся горишь.

— Я бежала по лестнице, — пробормотала она первое, что пришло в голову.

— Не терпелось меня увидеть? — улыбнулся он.

Ощутив его расположение, Аманда улыбнулась в ответ.

— Конечно. — Она подошла ближе к нему и поцеловала его в лоб, опершись на стол. — Скучал по мне?

Он тронул ее за колено.

— Как всегда. — Сняв очки, он протер их краешком пиджака. — Не волнуйся насчет Эдвина, дорогая. Он прошел суровую школу жизни. Скоро парень придет в норму. Я тебе и раньше говорил, что Феннесси — крепкий орешек.

Значит, Николас все заметил. А она считала, что он слеп. Эдвин, как он ее и предупреждал, не спешил входить в контакт. Может, она действительно слишком торопила события, и поэтому их великовозрастный воспитанник расставил барьеры и восстал против нее?

Своими добрыми намерениями она лишь подтвердила старую добрую истину о пути, который известно, куда ведет… На несколько недель Аманда оставила затею поладить с несговорчивым Эдвином и попыталась стереть произошедшее из памяти.

А сейчас этот давний инцидент всплыл в ее памяти со всеми подробностями и мелкими деталями, потому что Феннесси фактически обвинил ее в домогательстве. Наверное, тогда ему именно так все и могло казаться.

Это объясняло, почему юный Эдвин так разозлился. Почему отверг ее непритязательное прикосновение с таким отвращением. И еще то, почему он решил, будто она склоняла Питера Фолли к сексуальным отношениям…

Словно в подтверждение ее мыслей, Эдвин произнес:

— Я отказался, и ты быстро нашла того, кто отказываться не стал и на ком ты смогла основательно… потренироваться в искусстве совращения.

Аманда попыталась произнести слова, преодолевая тугой ком в горле.