Джоди Питт: Амур-проказник

— Что же так привлекло в тебе эту особу, дорогой?

Щеки Николь залил румянец.

— Я пошутила, Дэйзи. Не сомневаюсь, что Патрик прекрасно осведомлен в вопросах секса.

Дэйзи рассмеялась.

— Николь, дорогая, он был сведущ в этом вопросе еще до того, как его мать вышла замуж за нашего отца. — Она победоносно улыбнулась. — Я знаю это точно, потому что моя комната была как раз под той, где спал Патрик. И я своими глазами видела, как многочисленные подружки карабкались к нему по пожарной лестнице.

Молодой человек покраснел.

— Черт… Ты это видела?

— Нет! — воскликнула Николь. — Ты все придумала. Забыла, как сама во время грозы влетала к Патрику в комнату и забиралась в постель.

— Это же было во время грозы, — спокойно возразила Дэйзи.

Огонь в камине потрескивал и шипел. Патрик сидел, молча глядя на пламя. Николь показалось, что эти воспоминания смущали его.

— В те редкие ночи, когда его окно было закрыто, — не унималась Дэйзи, — добрая половина женского населения нашего города пребывала в подавленном настроении. — Скрестив руки на груди, она посмотрела на сестру. — И после этого ты утверждаешь, что он не знает, откуда берутся дети? — Она развела руками. — Это еще одно доказательство того, что ты плохо разбираешься в мужчинах.

Николь поморщилась, — эти слова причинили ей боль.

Поняв свою оплошность, Дэйзи обняла сестру.

— Прости, я не хотела. Я… — Она вздохнула. — Я просто ужасно зла на Джеральда. Ты простила меня?

— Конечно… — Николь кивнула, проглотив горький комок в горле.

— Эй! — преувеличенно бодро воскликнула Дэйзи, стараясь разрядить ситуацию. — Как насчет чая? Так как ты не позволила нам праздновать твой день рождения, пока Роза с близнецами не выйдут из больницы, может, хотя бы выпьем по чашечке чая? Что скажешь?

— Не возражаю, — кивнула Николь.

Она попыталась улыбнуться.

— Чем помочь? — спросил Патрик.

— Ничем, — отрезала Дэйзи. — Впрочем, можешь пока навести здесь порядок. — Она кивнула на рассыпанные по ковру карты, гордо вздернула подбородок и удалилась.

После того, как за сестрой закрылась дверь, Николь обнаружила, что Патрик молча наблюдает за ней. Он сидел, обхватив колени руками.

— Может, ты поиграешь со мной, Ник?

Она почувствовала странную дрожь, пробежавшую по позвоночнику, и передернула плечами, пытаясь избавиться от этого неприятного ощущения. Разговор с Розой не выходил у нее из головы, и невинный вопрос Патрика показался странно эротичным. Покачав головой, она отодвинулась в дальний угол дивана, прижав к груди бархатную подушку.

— О, нет! Я плохо играю в карты.

— Так же, как Дэйзи? — Его улыбка была такой обезоруживающей, что она не смогла не улыбнуться в ответ.

— Только не говори ей это, а то она тебя поколотит.

— Знаю, — кивнул он.

Они молча смотрели друг на друга. Взгляд Патрика говорил, что он готов ее выслушать, и Николь поразилась, насколько хорошо они понимают друг друга.

Она покачала головой.

— Не думаю, что ты сможешь помочь мне.

— Я попытаюсь.

Чувствуя себя неловко под его проницательным взглядом, она прокашлялась.

— Просто будь моим другом, хорошо?

— О'кей, — кивнул он.

Он начал не спеша собирать карты, и она молча наблюдала за ним. Патрик носил простую, но очень дорогую одежду. Его бежевые брюки облегали стройные бедра. Свободный зеленый свитер подчеркивал линию сильных плеч и рук. Николь залюбовалась его стройной широкоплечей фигурой.

Он потянулся за очередной картой и случайно коснулся ее лодыжки. Николь взвизгнула. Оказывается, она сама не заметила, как задремала.

— Прости. — Патрик опустился рядом с ней на софу, тасуя карты. Одна из них выпала из его рук и приземлилась на колено Николь. Та вздрогнула. — Ты, кажется, нервничаешь?

Она отбросила было подушку, но тут же передумала и снова прижала ее к груди, словно щит.

— С чего ты взял? — солгала она и тут же пожалела об этом.

Этот человек мне ближе, чем родной брат, сказала себе Николь. Кому, как не ему, можно спокойно излить душу? И все же решила переменить тему:

— Почему ты приехал, Патрик?

— Разве Дэйзи не сказала тебе? Я подумываю об открытии еще одного бистро здесь, в Луисвилле. То, что хорошо для Нью-Йорка, Чикаго, Лос-Анджелеса и Лондона, не помешает и сестрам Трэффи.

Она невольно улыбнулась и, неожиданно смутившись, опустила ресницы.

— Благодарю тебя от имени всех троих.

— Не за что. — Патрик поглядел на огонь. — Прекрасно горит, — заметил он.