Шерил Кушнер: Гимн моей любви

Райан достал носовой платок, и Зоуи тут же потянулась к нему. После небольшого соревнования по перетягиванию каната она со вздохом сдалась. Райан стер грязь с ее щек и кончика носа. Его легкие прикосновения заставили ее затрепетать, а по рукам забегали мурашки. От его улыбки у Зоуи подкашивались ноги. Взгляд голубых глаз усиливал желание поцеловать его.

Именно поэтому ей необходимо срочно оказаться подальше от него, пока она не сделала чего-то, о чем потом будет сожалеть. Игнорировать чувства, которые пробуждало в ней присутствие Райана О'Коннора, становилось все труднее и труднее.

— Ну, я думаю, что теперь не так заметно, — наконец заявил он. — Залог за тебя внесен. Ты свободна.

Зоуи вышла из камеры и направилась к приемной, чувствуя, что Райан идет следом. Зоуи почти физически ощущала, как он стоит в нескольких шагах от нее, пока она расписывается за личные вещи. Закинув поклажу за плечо, она обернулась к Райану:

— Что-нибудь еще?

— Я провожу тебя, — предложил он.

— В этом нет необходимости.

— Я считаю, что должен довести тебя до дома. — Райан легко обхватил ее за плечи. Ощутил ли он искру между ними? — Хочу удостовериться, что ты больше не попадешь в переплет.

В молчании они прошли три квартала до дома Кейт. Зоуи украдкой бросила взгляд на Райана, размышляя, как сложилась бы жизнь у него, ее сестры и у нее самой, если бы… если бы они никогда не покидали Ривербенд.

И обнаружила, что он тоже внимательно смотрит на нее.

— Я не помешала? — раздался женский голос.

— Нет! — одновременно воскликнули Зоуи и Райан, не спуская глаз друг с друга.

— А мне кажется, помешала. — Кейт Рассел открыла дверь и впустила Зоуи в дом. — Но я рада видеть, что подружка невесты и шафер снова разговаривают.

— Райан О'Коннор твой шафер? — Зоуи упала на королевское ложе в комнате для гостей и подложила под спину подушки. — Сначала ты случайно забываешь сообщить мне, что он вернулся в город. А теперь новое сногсшибательное известие. Что еще ты от меня скрываешь?

— Почему ты думаешь, что я от тебя что-то скрываю? — Кейт поставила два стакана охлажденного чая на прикроватный столик, набросила полотенце на плечи и свернулась калачиком рядом с сестрой.

— Ты знаешь, что я ненавижу подобные сюрпризы. — Зоуи принялась яростно вытирать волосы. Двадцать минут в горячем душе сотворили чудо с ее телом, но не с духом. Только окончательное и бесповоротное предание забвению Райана О'Коннора могло поднять ей настроение. — Ты должна была позвонить в ту самую секунду, когда он пересек городскую черту.

— Но ты бы не стала меня слушать, — мягко ответила Кейт. — Помнишь, ты сама говорила: «Пусть никто, нигде и никогда не произносит при мне имя этого человека».

— Слабое оправдание. — Зоуи нахмурилась, услышав смешок сестры. — Поверить не могу, что говорила что-то подобное. Мне было восемнадцать. Никто, будучи в здравом уме, не воспримет всерьез слова девчонки.

— Райан воспринял, — тихо проговорила сестра. — И я тоже.

Зоуи помедлила с ответом. Когда она смотрела на Кейт, ей казалось, что она видит свою собственную душу, хотя они не были похожи друг на друга.

Зоуи часто расстраивалась из-за своих рыжих волос и светлой кожи, которая сгорала больше, чем загорала. Кейт, напротив, унаследовала экзотическую смуглоту бабушки, и даже зимой ее кожа сохраняла медовый оттенок. Высокая, стройная Зоуи могла есть сколько угодно, не набирая веса. Кейт была ниже ее на несколько дюймов, с фигурой, напоминающей песочные часы. Чтобы не поправляться, она считала каждую калорию. Зоуи-подросток отличалась импульсивностью, Кейт — осторожностью.

Взрослея, Зоуи становилась все более консервативной, тогда как Кейт, казалось, отбросила всякую осторожность. Например, выходит замуж за человека, которого едва знает, подумала Зоуи, обводя взглядом комнату, когда-то принадлежавшую ей.

Она подошла к единственному окну, занавешенному прозрачным белым тюлем. Зоуи живо вспомнила день, когда она восьмилетней девчонкой перебиралась с подоконника на ветку дерева и потеряла равновесие. Долговязый двенадцатилетний Райан, который только что переехал в дом по соседству, занялся лечением ее локтей и коленок. Она привязалась к нему со всей силой детской «щенячьей» любви, которая со временем переросла в поклонение. Множество раз она спускалась по дереву, чтобы присоединиться к играм Кейт и Райана.

Во время вечеринки по случаю ее шестнадцатого дня рождения они с Райаном вместе залезли на дерево, и он поцеловал ее в знак дружбы и признательности. Но для наивной Зоуи поцелуй стал поворотным пунктом. Ее чувства к Райану стали перерастать в нечто большее, чем просто детская привязанность.