Алисон Джерис - Помню все

Отогнав воспоминания, Мэндж заторопилась. Нужно хорошенько полить розы. Несколько дней невыносимой жары совершенно высушили землю, и кусты совсем поникли. Набирая воду в лейку, Мэндж взглянула на небо и радостно улыбнулась. На горизонте показались грозовые тучи. Подул свежий ветерок. Надо же как вовремя! — подумала она. Хороший дождь был сейчас просто необходим. Вдалеке послышались раскаты грома. Но Мэндж не собиралась уходить: гроза еще далеко, а в этом саду ей всегда так хорошо. Аромат роз, предгрозовой шелест листвы, неповторимая красота цветов очаровывали ее. Мэндж очень любила бывать здесь одна, любуясь домом и садом. Только тут она могла отвлечься от всех своих тревог и забот. Глядя на всю эту красоту, совсем не хотелось думать о том, что может случиться, если она не получит контракт на реставрацию дома. Даже волнения о младшем брате Гарри, уехавшем в Южную Америку, отходили на второй план. В Грэнтоне Мэндж хотелось мечтать. Что, если бы миссис Уисдон не уехала из поместья? И если бы отец Мэндж был сейчас жив? И если бы Гарри стал другим человеком?

И наконец, что произошло бы, если бы она тогда, много лет назад, уехала с Джеймсом?

Эта неожиданная мысль поразила Мэндж. Она нечасто позволяла себе думать о Джеймсе и не упоминала о нем в разговоре ни с кем и никогда… Только в подобные минуты одиночества и усталости прошлое незаметно прокрадывалось в ее мысли, упрямо вытесняя все, чем она пыталась оградить себя от него.

Джеймс… Возможно ли вообще не думать о нем? Невозможно… но нужно! — приказала себе Мэндж и сосредоточилась на розах. Вот замечательные Бель де Крес — любимый сорт миссис Уисдон. Мэндж нагнулась и вдохнула их чарующий аромат…

— Здравствуй, Мэнди, — прозвучал чей-то голос. Мэндж застыла, склонившись над розами. Этот голос настолько напоминал Джеймса, что она чуть не приняла его за слуховую галлюцинацию, вызванную ее воспоминаниями о прошлом. Прошло десять лет с тех пор, как она слышала этот приятный и веселый голос, и девять — как она перестала надеяться услышать его вновь.

— Мэнди! — раздалось снова рядом.

Она боялась повернуться. Ведь это не может быть Джеймс! И если сейчас оглянуться, иллюзия исчезнет и останется острая боль воспоминаний, которую она долго и тщетно пытается заглушить. Мэндж все же поставила лейку и медленно обернулась.

Там, на дорожке, стоял Джеймс Райан. Человек, который когда-то ворвался в ее жизнь, перевернул все с ног на голову, научил ее любить, радоваться и умирать от счастья в его объятиях. Человек, чья улыбка покорила ее на всю жизнь и снилась ей по ночам. Человек, который оставил ее десять лет назад холодным сентябрьским днем… Как он мог оказаться здесь в заброшенном саду, да еще улыбаться так, будто не было долгих лет разлуки?

Мэндж даже прищурилась, думая, что все это — игра ее воображения. Но Джеймс не исчез. Это был он — живой и реальный, такой же, как всегда: те же веселые искорки в голубых глазах, та же усмешка на губах, тот же бодрый вид.

— Мэнди, ты помнишь меня? — спросил он.

Помнит ли она его? Да могла ли она забыть свою первую и единственную любовь? Ей бы хотелось забыть! Но это было сильнее ее самой. И теперь он тут, рядом… Чувства ее перепутались: замешательство, страх, отчаяние и радость. Она не понимала еще, хорошо это или плохо, что Джеймс появился.

— Здравствуй, Джеймс, — сказала она наконец, переводя дыхание от волнения и ненавидя себя за то, что еще и покраснела.

— Ах, так ты помнишь меня! Надо же! — насмешливо подхватил Джеймс. — А я уж было подумал, что ты меня совсем забыла!

— Я не ожидала увидеть тебя здесь! — словно оправдываясь, ответила Мэндж. Напряжение не оставляло ее. Она с силой переломила хрупкий стебель розы и поднесла цветок к лицу.

— А я тебя узнал сразу! Ты стояла среди роз, зажмурившись, и нюхала цветы. Я именно такой тебя и помню, и ты ни капельки не изменилась.

Мэндж постаралась справиться с собой. Нельзя так волноваться, в самом деле! Она же давно уже не робкий подросток. Девчонка Мэнди стала практичной и сдержанной Мэндж Сэнд, которая когда-то в прошлом, совсем в другой жизни, увлеклась парнем по имени Джеймс. Ну и что?

— Я изменилась, — твердо сказала она. — Я теперь совсем иная, Джеймс. Мне давно уже не девятнадцать лет.

— Что-то не заметно! — ухмыльнулся он. — Те же волосы цвета темного меда, те же ясные серые глаза! И ты такая же колючая, если тебя застать врасплох.

Тут Мэндж действительно вспомнила о своих "колючках" и посмотрела на Джеймса беспристрастным взглядом. Он всегда умел так очаровать людей, что те абсолютно не замечали никаких изъянов в его наружности. Джеймса считали красивым. На самом деле у него было худое скуластое лицо с длинноватым носом и широкой нижней челюстью.