Сюзанна Кэри: Союз двух сердец

Промелькнули образцы спортивной одежды, сменившиеся купальными костюмами «для круизов по Карибскому морю». Сейджи нетерпеливо тянул шею в ожидании, когда же появится его обворожительный враг. Наконец подошел черед вечерних платьев. И снова первой вышла Нора, загадочная и таинственная в длинном, до пола, облегающем платье из огненно-красного джерси, обнажавшего спину.

Волосы Норы пышными волнами струились по плечам. Дойдя до конца дорожки и повернувшись спиной к зрителям, чтобы идти обратно, она чувственным жестом приподняла волосы, обнажив шею. Всем стало видно сетчатое плетение из многочисленных пластинок горного хрусталя, удерживающее платье.

Это движение открыло глубокий вырез на спине, заканчивающийся прямо над ягодицами. Резче обозначились контуры груди. Позволив тяжелым волосам медленно проскользнуть меж пальцев и снова скрыть от всеобщих взоров шелковистую кожу спины, модель ослепительно улыбнулась зрителям, словно спрашивая их мнение по поводу увиденного. Зал неистово зааплодировал.

Настал черед традиционных свадебных нарядов. Норы среди моделей не оказалось, и Сейджи невольно забеспокоился. Вдруг ускользнула на другую встречу, прежде чем Кэрин Зенс передала его предложение? Ну ничего, еще ведь только середина недели, вечерний показ. Куда ей деваться? Насколько он знал от Кэрин, у Норы не было сейчас любовника.

Он задумался о возможной причине ее отсутствия. Вероятно, вместо того чтобы участвовать в заключительном показе наравне со всеми, она выступит отдельно, блистая в подвенечном платье от Эвелин Монтойи как рождественский ангел.

А в это время за сценой костюмерша Норы чертыхалась, пытаясь зафиксировать лиф на платье с низким вырезом и без бретелей. Хоть и пустяк, но дело не ладилось, и Нора слегка нервничала — если лиф не закрепят как следует, то во время показа может открыться несколько больше, чем предполагала миссис Монтойя. А это не входило в Норины планы.

Стилист с помощником спешно заканчивали прическу, сооружая множество петель из косичек, как требовал того дизайнер. Заплести их до выхода Норы оказалось непросто.

Каким-то чудесным образом все удалось. На Нору накинули вуаль и последний раз прошлись по лицу пуховой подушечкой. Изабель Кляйн вот-вот объявит ее выход. Директор послал ей воздушный поцелуй и слегка подтолкнул к занавесу.

Нора предстала перед публикой под органную мелодию свадебного марша. Она была похожа на богиню, сошедшую с небес, когда шла по подиуму сквозь волны аплодисментов. Затем ее шаг стал ритмичным, в такт заигравшей традиционной румбе. Овации стали оглушительными.

Если я когда и соберусь замуж, то пойду к алтарю в леггинсах и футболке, устало подумала Нора, мысленно хмыкнув и улыбнувшись зрителям одной из своих ослепительных улыбок. По мне, так традиционное свадебное платье будет выглядеть немодно.

Когда Нора приблизилась к Сейджи, у того захватило дух. Прозрачное платье каким-то чудом удерживалось на корсаже из ласкающего кожу белого атласа. Такого гладкого, что казалось, он струится по телу, обтекая грудь и бедра, а внизу образует из водопада шлейф, с которым Нора ловко управлялась.

Из-под круглой шляпки без полей из белого тюля, расшитой жемчугом и цирконами, выбивалась короткая пышная вуаль, удачно контрастировавшая с длинным, обтекающим фигуру платьем.

Сейджи внезапно понял те гордость и смирение, с которыми мужчины заявляют свое право на избранницу во время свадебной церемонии. Если бы Нора была его невестой, подумал он, подобные чувства невозможно было бы испытать только лишь потому, что она принадлежит тебе. Необходимо еще, чтобы тебе принадлежало и ее сердце.

Конечно, ни о каком союзе между ними не может быть и речи. Прежде всего потому, что он вообще не собирается жениться, а уж тем паче на дочери и внучке тех, кто так унизил его семью. Не входило в его планы и влюбляться в нее, хотя бы ненадолго. Данная им некогда клятва добиться достойного Брэтов наказания препятствовала этому.

И все же… дело усложнялось. Интуиция подсказывала Сейджи, что Нора будет достойным противником в состязании умов и сердец.

Показ завершился громом аплодисментов. На подиум вышла Эвелин Монтойя в одном из своих творений, не таком экстравагантном, как на манекенщицах, но безукоризненно стильном. Наряд дополняли маленькие очки, выпускаемые также с ее маркой. Женщина не скрывала своего ликования от похвал и комплиментов, обрушившихся на нее.