Эдриан Маршалл: Дорогая, где Бобстер?

По широким ступеням, покрытым вылинявшим темно-синим ковром, мы поднялись на второй этаж. Привратник привел меня в довольно просторную и удивительно чистую — по сравнению с остальным домом — комнату, в которой тоже горел камин. Жестом указав мне на большой деревянный стул с высокой спинкой, он направился к двери.

— Погодите, куда же вы? — недоуменно спросила я, решив, что он оставляет меня в одиночестве.

Но я ошиблась.

Кресло, стоявшее напротив камина, неожиданно зашевелилось, и из-за спинки выглянуло чье-то лицо. Вот тут-то я по-настоящему испугалась.

— Добрый день, Джо, — раздался голос мужчины, сидевшего в кресле. — Простите, что не обращаюсь к вам должным образом. Но ваше полное имя мне куда меньше нравится.

— Откуда вы его знаете? — испуганно прошелестела я.

— А вы думаете, что вампиры сидят в своих замках, ничего не видят и не слышат? Нет, милая, вы сильно ошибаетесь.

Почувствовав легкое головокружение, я оперлась на спинку стула, стоявшего передо мной. В таком начале не было ничего хорошего. Скорее очень близко маячил конец.

— Напрасно вы так боитесь меня, — не вставая с кресла, произнес мужчина. — У меня мрачные шутки и отвратительный характер, но я ни капли не страшный, поверьте мне.

Выпустите меня отсюда! — хотелось прокричать мне, но я и рта не могла раскрыть от ужаса.

— Вы, наверное, удивлены, что я вообще пустил вас сюда?

Я сделала чахлую попытку кивнуть, но потом вспомнила, что мой собеседник меня не видит, и выдавила из себя робкое «да».

— Может, вы все-таки присядете? Разговор у нас будет долгим. Вы ведь явно пришли сюда не для того, чтобы осведомиться о моем здоровье…

Я рухнула на стул. Человек, сидевший в кресле, наконец-то встал с кресла и показал мне свое лицо. К моему великому облегчению, оно ничем не напоминало зловещий лик вампира. Это было вполне обычное, я бы даже сказала, заурядное лицо пожилого и очень уставшего человека. Прозрачно-серые глаза, широкие брови, небольшой нос, тонкие губы, сжатые по обеим сторонам морщинами. И совершенно ничего страшного.

— Я вас разочаровал? — усмехнулся незнакомец. — Вы, наверное, думали, что я буду щелкать клыками и тянуться к вам своими страшными скрюченными пальцами? Ведь так нас, вампиров, описывают в Бервике? Не расстраивайтесь, наступит полночь и у меня обязательно вырастут клыки и все, что полагается.

Честное слово, я не знала, что думать, тем более что отвечать.

— Джо, а у вас вообще есть чувство юмора? Поняв, что он играет со мной как кошка с мышью, я разозлилась и наконец-то обрела дар речи.

— Хотела бы я посмотреть, как бы шутили вы, если бы оказались на моем месте! — гневно ответила я. — Вся деревня, весь город запуганы вами до такой степени, что люди боятся высунуть нос из дома.

— Я к этому совершенно непричастен, — покачал головой мужчина. — Жаль только, что мой сын не всегда прислушивается к моему мнению. Вы ведь сами еще молоды, Джо, и, наверное, знаете, как трудно родителю убедить своего ребенка?

— Мои родители никогда не пытались меня убедить, — ответила я, боковым зрением высматривая, нет ли где поблизости сына этого не в меру ироничного родителя. — Они просто делали так, как считали нужным.

— И вы не сопротивлялись? — полюбопытствовал он, развернув кресло спинкой к камину. — На вас это не похоже. Если бы вы были такой послушной овечкой, какой хотите казаться, то никогда не пришли бы сюда.

— Времена меняются, — ответила я ему.

— Да, — кивнул он, усаживаясь в кресло. — Только люди не меняются, и Бервик тому наилучший пример. Джо, может быть, вам все-таки принести чаю? Или вы предпочитаете кофе?

— Вы так и не сказали, откуда знаете мое имя, — проигнорировав его вопрос, поинтересовалась я.

— Сын сказал, что вас зовут Джо. Странное имя для девушки.

«Не бойся, Джо», — вспомнила я. Кровь застучала у меня в висках. Неужели его сын — то самое чудище, плащ которого порвал мой Нильс? Я не осмелилась озвучить свои мысли человеку, который сидел напротив меня, и ограничилась вопросом:

— А кто ваш сын? Я его знаю?

Мужчина окинул меня таким взглядом, что у меня мурашки побежали по телу. Уж не задумал ли он отдать меня на растерзание своему отпрыску?

— Не знаете, — отведя от меня свой пронзительный взгляд, ответил он. — Во всяком случае, вы никогда с ним не говорили. — Этот уклончивый ответ не подтверждал моей догадки, но и не опровергал ее. — Меня зовут Сэмюел Крейн, — представился он, что в общем-то не имело смысла, потому что я уже давно догадалась, с кем имею дело. — А моего сына — Эванс Крейн. Эванс никогда не думал отказываться от своей фамилии, какие бы слухи вокруг нее ни витали. Не то что этот приемыш.