Сандра Мартон - Бухта Аполлона

— Когда такое случится, — уверенным тоном заметил Хоакин, — этот закупщик тебе не понадобится.

Мария улыбнулась:

— Хорошо, что ты женат, иначе бы тебе от меня не отвертеться.

Хоакин усмехнулся в ответ — это была их излюбленная шутка, и только шутка. Жена Хоакина была лучшей подругой Марии.

— Я передам Селе твои слова.

— И напомни ей об обеде в воскресенье.

— Обязательно. — Хоакин засунул руки в карманы куртки. — Там, на рабочем столе, несколько новых восковых отливок.

— Спасибо.

— Курьер доставил опалы, которые ты заказывала. Я положил их в сейф.

— Отлично.

— Было еще письмо. — Хоакин явно колебался. — Официальное. Из банка.

— Еще бы ему не быть! — резко отреагировала Мария, но тут же извиняющимся жестом коснулась плеча друга. — Прости. Ты не виноват.

— Ты обрадуешься, когда я тебе скажу, что звонила твоя мать?

Хоакин произнес это шутливым тоном, но они оба знали, что звонки от Луз Сантос редко бывали приятными. В своей незадавшейся жизни мать Марии обвиняла дочь — мол, появление Марии разрушило ее жизнь, положило конец мечтам и планам. Нет-нет, она не жалеет, что принесла себя в жертву, ведь именно таков удел настоящей матери. Просто Мария никак не хочет отблагодарить мать за жертвенность. Если бы она прекратила заниматься ерундой и нашла настоящую работу…

Мария вздохнула и внезапно почувствовала, что она на грани. День и без того не задался — отказ закупщика, письмо из банка, начинающаяся простуда, сломанный каблук… и в довершение — звонок матери. С ее губ сорвался тяжкий стон, и Хоакин тут же обнял и прижал ее к себе.

— Мария, у меня отличная идея. Пойдем со мной. Села будет рада тебя видеть.

Мария улыбнулась, потом выпрямилась и потуже завязала шерстяной шарф на шее Хоакина.

— Хоакин, иди-ка ты домой.

— Если мы с Селой можем чем-то помочь…

— Я знаю, Хоакин.

— Если бы только ты тогда получила заказ из Аристо! До сих пор не понимаю, почему ты не победила.

Зато сама Мария понимает слишком хорошо, но скорее умрет, чем расскажет правду кому-нибудь.

— Увидишь, Хоакин, все как-нибудь наладится.

— Твои бы слова да Богу в уши!

Мария снова улыбнулась. Она взяла лицо Хоакина в ладони, приблизила к себе и легким поцелуем коснулась губ.

— Иди домой.

— Села рассердится, что я оставил тебя одну в такой ситуации.

— Скажи Селе, что я ее люблю, но я твой босс и заставила тебя, — с притворной суровостью произнесла Мария. — Иди домой, Хоакин.

— Слушаюсь, босс. — Шутливо отсалютовав, Хоакин нежно поцеловал ее в лоб.

Мария смотрела, как он идет к выходу. Стоило двери закрыться за Хоакином, как она обхватила себя руками за плечи и задрожала — в мансарде было очень холодно. Отопительная система в доме была такой же древней, как и само здание. В такие дни, как этот, тепла было совсем уж недостаточно, а старые оконные рамы не могли служить препятствием ветру. По всему чердаку гуляли сквозняки, а на окнах мороз уже начал рисовать узоры. Мария кулаком потерла стекло…

Что это за машина стоит у дома?

Большая черная, элегантная машина. Мария не очень хорошо разбиралась в автомобилях, но если это «мерседес», «роллс-ройс» или «бентли», здесь подобная машина выглядела как нарыв на пальце.

Должно быть, это очередной риелтор вынюхивает добычу. Если агенты по продаже недвижимости стали здесь рыскать, как крысы, значит, скоро этот район станет слишком дорогим для таких, как она.

Мария снова глянула в окно на машину… и показала язык. Это был, по сути, жест отчаяния, и она, отпрянув в темноту, истерически расхохоталась над своей выходкой.

Сидя на заднем сиденье своего «бентли», Александрос заморгал в недоумении.

Ему показалось или мисс Сантос только что показала ему язык?

Вряд ли. С чего бы вдруг ей делать это? Она даже не могла видеть его. Во-первых, на улице темно. Во-вторых, в лимузине тонированные стекла.

Должно быть, темнота и падающий снег сыграли с ним злую шутку.

Впрочем, они не помешали ему стать свидетелем трогательного прощания любовников на фоне освещенного окна. Но ему нет дела до любовников мисс Сантос! Ему потребуется ровно пять минут, чтобы сообщить ей о заказе. И сделает он это ради матери. Ради нее он справится со злостью и отвращением к этой женщине.

Конечно, он предпочел бы не видеть этой маленькой трогательной сценки, от которой у него свело все внутренности. Заботливый любовник встретил женщину у двери, проводил наверх, поцеловал на прощание… И ушел.