Сандра Мартон: Шелковая бабочка

— Время, — не дала ему закончить посетительница. — Так же как и мое.

— Ну разумеется. Извините, но у меня важный звонок.

— Это звонит сторожевая овчарка, которая охраняет ваши двери. Скажите ей, что я еще не закончила, синьор, а я, в свою очередь, постараюсь занять не более пяти минут вашего драгоценного времени.

Доминик не мог припомнить, чтобы кто-нибудь с ним так разговаривал. Те, кто хотел попросить у него об услуге, обычно лизали ему пятки. Маркиза была настойчива, она раздражала… и в то же время она была словно глоток чистого воздуха. Он приложил трубку к уху, сказал Селии, чтобы та принимала его звонки, и подпер руками подбородок.

— Почему вы обратились именно ко мне, маркиза? Я ведь уже сказал, что не занимаюсь благотворительностью.

Ее ответ прозвучал резковато.

— Я попыталась взять ссуду в банке. Мне отказали.

— Почему?

— Люди настолько глупы, что думают, будто у малого бизнеса нет будущего, они полагают, что прошли те времена, когда женщины были готовы платить сотни долларов за такой пустяк, как белье. И уверены, что моя внучка не сможет спасти «Шелковую бабочку».

— Вы полагаете, они ошибаются?

— Я это точно знаю, — с жаром произнесла маркиза. — Женщины всегда будут жаждать дорогих милых пустячков, и если они не покупают их сами, то это делают для них мужчины.

— А ваша внучка? Вы уверены, что она способна управлять «Шелковой бабочкой»?

Если бы такая женщина, как маркиза, могла позволить себе фыркнуть, то Доминик сказал бы, что именно это она и сделала.

— Моя внучка получила степень по экономике в американском университете. Она умна, решительна и способна добиться поставленной перед собой цели. В этом она похожа на меня.

Доминик кивнул. Он не сомневался, что это была правда. Он мог с легкостью представить себе внучку маркизы, средних лет старую деву с высокомерным выражением лица, острым языком и бесконечной самоуверенностью.

— Хорошо, — сказал он. — Вы хотите, чтобы я одолжил вам деньги. Объясните, что я от этого выгадываю.

— Ваша компания недавно приобрела французский дом моды.

Это впечатлило Доминика. Новости об этом событии еще не стали общеизвестным фактом.

— И?

— И, — с нетерпением воскликнула маркиза, — вы, конечно же, не можете не понимать выгоды, которую принесет вам наше имя и наши клиенты.

Доминик оперся на спинку кресла. Возможно, в этом предложении действительно заключалась определенная выгода. Он мог проконсультироваться со своими экспертами, но вряд ли дело стоило трех миллионов долларов. И почему маркиза, рассказав ему о важности «La Farfalla» для ее семьи, в то же время хочет продать ему компанию?

— Давайте проясним ситуацию, маркиза. Вы предлагаете мне приобрести…

— Я прошу вас одолжить мне некую сумму денег, молодой человек. Сколько раз надо повторять? Я делаю у вас заем, который верну в течение пяти лет, о процентной ставке мы договоримся.

— То есть вы не хотите продать мне компанию?

— Вы что, оглохли? Я не собираюсь ничего продавать ни вам, ни кому-либо еще. Я говорю о займе. Всего лишь о займе.

Доминик озадаченно покачал головой.

— Маркиза, повторяю, я не занимаюсь благотворительностью.

В первый раз с тех пор, как маркиза вошла в офис, она, казалось, немного заколебалась.

— Я готова допустить, что в моем предложении для вас есть какая-то доля риска.

— Безусловно.

— И если вы окажете мне любезность, то я предоставлю вам пять процентов акций «Шелковой бабочки».

Доминик ничего не сказал. Пять процентов акций прогорающей компании — это звучало несколько патетично, но он был слишком вежлив, чтобы сказать ей об этом.

— Если я не смогу вернуть вам долг… — Маркиза набрала воздух в легкие. — Если вдруг случится невозможное, вы станете единоличным владельцем «La Farfalla di Seta». И ваши дизайнеры смогут продавать свои модели, используя это имя.

Пожилая женщина откинулась на спинку стула, и только теперь Доминик заметил, что ее руки, сжимавшие набалдашник трости, дрожат. Она была в отчаянном положении. Возможно, она заложила все, что имела, чтобы компания продолжала существовать, и вот теперь ставит на карту наследство и имя своей семьи — самое ценное, что у нее осталось.

Завтра его люди подтвердят то, в чем он был уверен уже сегодня. Маркиза наверняка погрязла в долгах, а ее компания не стоила и половины одалживаемой суммы. Он знал, что должен сказать ей об этом, но даже для человека без сердца, каким его все считали, это было слишком трудной задачей.