BL Miller - Случайная Любовь

Пока они ждали, голубоглазая женщина вынуждена была выслушивать стенания мужчины, который рассказал ей о своем положении, какой он умный, и что она должна всерьез задуматься над тем, чтобы проводить с ним больше времени. Единственный хороший момент вечера заключался, когда официант наполнял ее бокал лучшим из вин вином. По крайней мере, это помогало ей сносить нудное жужжание под ухом дальше.

Спустя полтора часа они сидели за своим столиком, ужин принесли несколько минут назад.

– Итак, Вероника… Вы знаете, у вас такое красивое имя. Красивое имя для красивой леди. – Марк потянулся вилкой взять кусок печеного омара с ее тарелки. – Я не понимаю, зачем женщине вашего уровня и красоты заниматься какими-то автомойками. Вы можете себе представить, какой трафик будет там проходить? Люди постоянно будут просыпаться от громких звуков и шума машин. – Мужчина снова воткнул вилку в другой кусочек ее омара, хвост. – Вы бы сами хотели, чтобы одна из них была по соседству с вашим домом?

Голубые глаза пристально смотрели, как самая вкусная часть ее омара исчезает в чужом рте. Вероника была вежливой и милой весь вечер, теперь пришло время преподать этому маленькому засранцу урок. Она слегка дотронулась до губ льняной салфеткой.

– К вашему сведению, автомойки работают с восьми утра до десяти вечера. Я уверена, что ничей сон не будет нарушен, и если вы себе позволите еще что-нибудь стащить с моей тарелки, я проткну вилкой вашу руку, вам ясно? – Спокойно сказала она, поднимая бокал к губам. – Нам обоим известно, что на этих улицах и без того интенсивное движение, кроме того, жителям нравится идея автомойки, потому что помимо всего прочего, это также означает, десять новых рабочих мест. Как вы думаете, что произойдет на следующих выборах, если мы поддержим демократов и дадим им немного информации о вас? Что тогда случиться с вами и вашим положением, если новый мэр решит навести порядок в «доме»?

– Не надо пускать мне пыль в глаза, мисс Картрайт, – сказал Грейс, садясь обратно и закуривая сигарету. Курение, конечно, было запрещено в этой части ресторана, но Марк, видимо, считал, что его положение выше глупого закона. – Картрайтс всегда поддерживал республиканцев, все это знают. – Он сделал еще одну затяжку, выпустив дым в сторону Вероники.

– Правда? – Она осушила свой бокал и поставила его на стол, подавляя улыбку при мысли о той бомбе, что она собиралась сейчас сбросить на несчастного комиссара. – Позвольте мне рассказать вам кое-что, мистер Грейс. Картрайтс финансировал более чем одного демократа на протяжении многих лет и теперь, когда я у власти, их станет еще больше. – Ее голубые глаза прожигали его насквозь, она наклонилась чуть вперед и, выхватив сигарету из его руки, грубо потушила ее о его омар. – Этот проект не имеет для меня никакого значения, всего лишь попытка сбросить двоюродных братьев со своей шеи. Ваша должность ничего для меня не значит. Я с радостью потрачу 100 тысяч на следующих выборах, если это будет означать, что вы исчезнете, и ваше место займет тот, для кого его работа будет важнее, чем борьба за власть. Решение за вами. Вы можете стать хорошим парнем, который даст десять новых рабочих мест в этом районе, или можете стать полным идиотом и потерять свое собственное насиженное место, решение принимать вам. – Вероника для себя решила, что сделает все возможное, чтобы в следующий раз разговаривать уже с новым комиссаром. – Полагаю, наша встреча подошла к концу. Надеюсь, вам понравился мой ужин. – Увидев его пораженный взгляд, она добавила, – Что? Вы рассчитывали подвезти меня сегодня, мистер Грейс? – Ее глаза сверкнули синим пламенем. – Простите, но я не сплю с собаками. Никогда не знаешь, есть ли у них блохи. – Она взяла свою сумочку и вышла, оставив в дыму, потушенной сигареты, загнанного в угол комиссара, расплачиваться по счету.

Роуз перешла улицу и вошла в Парк Вашингтона, прекрасный уголок зеленого мира в центре города.

Из-за царившей ночью внутри парка преступности и разбоев, он пустел и закрывался уже с наступлением сумерек. Обычно Роуз шла домой в обход, делая круг – это дополнительно шесть лишних кварталов, но сегодня был другой случай, сильный ветер и мороз на улице вынудил ее пойти домой коротким путем через парк.

Уже, будучи в пяти кварталах от супермаркета перед входом в парк, уши Роуз покраснели от холода, а нос помокрел. Она практически перестала чувствовать свои пальцы в карманах куртки. Поскольку ветер и летевший снег заметал ее следы на земле, плюс минусовая температура, Роуз решила, что с ней ничего не случится, если она пройдет здесь. Девушка медленно плелись мимо огромной заснеженной статуи Моисея, стоящей перед входом, которая своим видом как будто предупреждала ее: «Не входи сюда ночью». Сильные порывы ветра постоянно срывали капюшон с ее головы, она устала с этим бороться. Теперь волосы свободно трепетали на ветру, ударяя ее по лицу. Девушку всю трясло. Все о чем, она могла думать, это побыстрее добраться до дома и погрузиться в горячую ванну. Девушка была в самом центре парка, в пределах видимости Мэдисон-авеню, когда услышала, как захрустел снег под чьими-то быстрыми шагами, приближающимися к ней.