Кэрол Маринелли: Гостья из его снов

Только Итан мог заставить ее улыбнуться и даже рассмеяться в такой важный момент ее жизни.

— Поторапливайся, дорогая, а то шампанское согреется.

Держа в руках бесценный подарок, Итан разглядывал маленький розовый бутончик рта, озорные голубые с оттенком зеленого глаза, которые гневно смотрели на него, и зло сжатые кулачки. Она требовала еще покормить ее, а сердце Итана переполнялось от нежности. Как же можно не любить вот это?

Протянув руки, Мия взяла рассерженный сверток и, улыбаясь, стала кормить свою малышку, боясь поверить в то, что происходит. Мия подняла глаза, и дыхание застыло у нее в груди. Она все еще не могла поверить и в то, что Итан тоже был рядом.

Он выглядел совсем уставшим, вокруг глаз легли черные круги, костюм изрядно помялся, а дорогой шелковый галстук куда-то пропал. Но он был с ней, и в его взгляде было столько любви, что теперь это было навсегда.

— У нее волосы Ричарда. — Его сильные пальцы пригладили светлые локоны, а на лице отразилась целая гамма чувств.

— Ты был не прав, когда сказал, что тебя никто не любил, — произнесла Мия нежно, глядя на малышку. Теперь все наконец-то стало так, как должно быть. Наступил мир и покой. — Ричард очень тебя любил.

— Ты когда-нибудь говорила ему о нас, о той ночи? — спросил тихо Итан.

Мия кивнула.

— Через пару недель после этого, — ответила она. — Папа потерял работу, и все было так запутано, что Ричард приехал поддержать меня. Мне действительно нужно было выговориться, хотя это не помогло. — Она тихо рассмеялась. — Теперь я понимаю, почему Ричард чувствовал себя так неловко. Тогда я думала, что это потому, что ты его брат, но сейчас, оглядываясь назад, я предполагаю, что он чувствовал себя виноватым из-за того, что непреднамеренно стал причиной нашего разрыва. Может, потому он и старался избегать тебя. Может, потому и не хотел встречаться с тобой, в глубине души зная, какую боль тебе причинил. Какую сильную боль он причинил нам обоим.

— Ему, должно быть, тяжело было хранить все в душе столько лет, — тихо произнес Итан.

— Возможно, но таким был его выбор. — Она нежно провела пальцем по щеке девочки. — Возможно, где-то в глубине души он знал, что ребенок соединит нас, что рано или поздно ты узнаешь, что он отец и…

Итан медленно кивнул. Неисповедимы пути Господни, и иногда так трудно обрести то, что искал так долго. Итан, гладя на это невинное лицо, знал, что так и должно быть. Теперь он знал, что иногда так трудно постичь то, что дарует тебе любовь, но этим подарком Итан будет дорожить.

— Надо позвонить твоим родителям, — с тревогой произнесла Мия. — Наверное, ты должен им сказать, что теперь они бабушка и дедушка?

— Господи, нет! — Он испуганно взглянул на нее. — Я не звоню им дважды в день.

— Дважды?

Он достал свой ежедневник из кармана и бросил на диван.

— Выбери день, и я позвоню им. Убьем сразу двух зайцев.

— Выбрать день?

— Для свадьбы.

Густой румянец залил ее щеки.

— Итан, тебе не обязательно жениться. То, что я говорила там…

— Ты говорила серьезно, — язвительно произнес Итан. — Но если бы ты не выбрала столь варварский способ родов… в сотый раз он задрал рукав футболки и гордо продемонстрировал Мии царапины от ее ногтей у себя на плече, — тогда ты могла бы свалить это на действие каких-нибудь лекарств. Но поскольку все происходило естественным способом, у тебя нет никаких оправданий. Я хорошо помню, что…

— Перестань! — Она закрыла лицо руками, стыдясь того, как у нее хватило наглости требовать свадьбы в родильной плате. — Пожалуйста, не напоминай мне, это было ужасно…

— Это было прекрасно. — На его лице заиграла улыбка. — Так что тебе только остается выбрать день. А место я уже выбрал.

— Как, ты уже выбрал, правда? Я думала, что теперь мы будем говорить, советоваться…

— Тогда получается, что не остается места для романтики. — Итан поднял бровь. — И для сюрпризов.

— Ну ладно, — проворчала она. — Где же это потрясающее и романтичное место?

— Это наш лес, — улыбнулся Итан. — Наш лес, где мы построим наш дом, самый экологичный дом. Мы создадим наш собственный уголочек рая, где днем будем воспитывать кучу счастливых и толстых детей, а ночью делать новых. Но, конечно, если у тебя есть идеи получше…

— Нет! — Она прервала его заманчивое повествование, и что-то подсказало ему, что сейчас надо быть серьезнее. — Я хотела сказать, что у меня нет идеи получше. Все просто великолепно.