Оставив друзей, он отправился домой. Алтея встретила его в холле. Он отдал плащ и шляпу Коббу и повел Алтею в свой кабинет. Он кратко рассказал ей все о казни, не упомянув самых страшных подробностей.
— Странно, что они, убившие так много людей, так боялись своей смерти. — Алтея подошла к Хартли и обняла его, прижавшись щекой к его широкой груди. — Тебе пришлось стать свидетелем этого, и мне очень жаль, но я рада знать наверняка, что обеих уже нет в живых.
— Я пошел туда, потому что их жертвы не могли этого сделать. Призраки вокруг Клодетты обрели покой — так сказал Яго.
— Хорошо. Все закончилось, и мы можем продолжать свою жизнь. — Она отошла от него, хотя ей ужасно хотелось оставаться в его объятиях. — Ванна для тебя готова, а потом мы поужинаем. Будет странно снова оказаться за столом вдвоем.
Какое наслаждение остаться с ней наедине, думал Хартли, направляясь, чтобы смыть с себя зловоние виселицы. Как только они отужинают, слуги уйдут. Он сможет бегать за своей женой по всему дому и заниматься с ней любовью в любой комнате, где ему захочется. И обязательно постарается узнать, как она к нему относится.
Он любит ее, и ему нужно, чтобы она тоже ответила любовью. Будет нелегко открыть свою душу, ведь он все еще не уверен в глубине ее чувств, но он это сделает. Глупо угождать своей гордости после всего, что ему пришлось вынести, после мыслей о том, что он никогда больше не увидит свою жену. Он чувствовал, что она его любит, но нужно услышать это от нее. А еще Хартли знал: нужно, чтобы она поверила, когда он скажет ей о своей любви.
Алтея огляделась и вздохнула. Спальня прекрасная, но ей хотелось бы делить постель с Хартли. Слишком мало времени они провели в одной постели. Алтея начинала бояться, что Хартли нравится такое положение дел. Ему придется передумать, решила она. Они муж и жена, а не какая-то грешная пара, украдкой устраивающая свидания, когда позволяет время и отсутствие других партнеров.
Она внимательно изучила себя в зеркале. Волосы чистые, густые, со здоровым блеском, только жаль, что черные как вороново крыло. Изящная ночная рубашка — из голубого полотна, с отделкой из белых кружев, что должно дразнить воображение мужчины. По крайней мере, так сказала портниха. Груди выступают больше, чем хотелось бы, вырез едва прикрывает соски. Алтея понятия не имела, на что любят смотреть мужчины, но если это груди, то Хартли есть на что посмотреть.
— Сейчас или никогда, — проворчала она, отворачиваясь и направляясь к двери, соединяющей их с Хартли спальни. — Держись. Пора начать, если хочешь продолжать.
Алтея открыла дверь и столкнулась с одетым в халат Хартли, протянувшим руку к ручке двери.
— О, а я как раз собиралась поговорить с тобой.
— Хорошо. — Он схватил ее за руку и втащил в свою спальню. — Я тоже намеревался поговорить с тобой. Я больше не нуждаюсь в уходе и не хочу проводить ночи в одиночестве.
— А, да, понимаю.
Она сцепила перед собой руки, чтобы не запустить их под его халат и не погладить эту гладкую кожу, которой так любила касаться. Он хочет поговорить, и она тоже, так что лучше ей сейчас не поддаваться своему примитивному порыву. Для этого еще будет время.
— Это новое? — Кажется, Хартли не может оторвать взгляд от ее груди, и все его так тщательно подготовленные слова испарились. — Не помню, чтобы видел это раньше. — Он провел пальцами по пышной выпуклости над вырезом ее рубашки и заметил, как Алтея вздрогнула.
Пожалуй, лучше всего поговорить в постели, подумал он. В разгаре страсти Алтея может сказать те слова, которые он так хочет услышать. И ему, наверное, будет легче произнести их. Хартли обнял ее и притянул поближе к себе.
— Я думала, ты хотел поговорить, — сказала она, запуская руки ему под халат и легко поглаживая его бока.
— Мы можем поговорить в постели, — сказал он, целуя ее в шею.
Жар от одного этого нежного поцелуя обдал все ее тело. Она решила, что поговорить они смогут позже. Он уже так давно не держал ее в своих руках, не целовал, не касался. Все ее тело жаждало, чтобы он вошел в нее.
— Думаю, все произойдет быстро и неистово, — сказал он.
— Только не порви мое неглиже. Ты за него много заплатил.
Он засмеялся, стянул через голову ее рубашку, потом сбросил свой халат. Снова обняв Алтею, упал на кровать. Ощущение ее нежной кожи напомнило Хартли, как давно он не чувствовал ее страсти. Он целовал, касаниями языка показывая, как жаждет ее.
Алтея постаралась ответить на каждое его прикосновение. Она умирала от желания чувствовать жар его тела и вкус его поцелуев. Страсть вспыхнула сильно и жарко. Потом он взял в рот отвердевший сосок, и Алтея забыла, что ей нужно оставаться спокойной.
Читать дальше