Хэйли Мэнсон: Удивительный дар

— У нас есть токсикологические центры, специализирующиеся на отравлениях лекарственными препаратами, — сообщил он, и при звуке его глубокого голоса по спине у Анны пробежали мурашки.

Она медленно повернулась к нему лицом.

— А откуда вы родом? — услышала она свой голос, сама толком не зная, что побудило ее задать этот вопрос. Почему-то ей трудно было просто стоять с ним рядом.

Молчание становится опасным. Если оно так и будет висеть в воздухе, я не смогу сохранять самообладание, поняла Анна.

— Я родился в небольшом поселке посреди Грампианских гор, — сообщил Патрик, не сводя горящих глаз с ее лица.

— Да? — запинаясь, произнесла она, изо всех сил стараясь поддерживать этот светский разговор, пока не подвернется более или менее подходящий повод улизнуть.

Он кивнул и вдруг спросил:

— Слушайте, а здесь можно где-нибудь выпить чашку настоящего кофе?

— Маловероятно. — Анна невольно улыбнулась, увидев, как на лице Патрика отразилось разочарование, и бросила взгляд на часы. — Вот что… У меня вот-вот будет десятиминутный перерыв. Я могла бы предложить вам чашку неплохого растворимого… — Она осеклась и в ужасе прикусила язык.

И как только эти слова сорвались у меня с языка? — недоумевала девушка. Она вовсе не хотела проводить в обществе этого мужчины больше времени, чем того требовали служебные обязанности. Он вселял в нее страх.

— Вы допускаете явное противоречие в терминах, — ворвался в ее мысли сердитый голос Патрика. — Нет такого понятия, как «неплохой растворимый». Впрочем, если это единственная альтернатива серой бурде, которую мне пришлось отведать сегодня утром в вашей столовой, то я просто вынужден принять ваше приглашение.

И, словно зная, что Анна ищет любой предлог, чтобы от него отделаться, и твердо решив помешать ей в этом, он повернулся к двери и сделал приглашающий жест рукой, пропуская ее вперед. Она впервые заметила, что его густые угольно-черные пряди не просто гладко зачесаны назад, а стянуты на затылке кожаным ремешком. Девушка точно знала, что при этом открытии не издала ни звука, но тем не менее Патрик резко обернулся и вызывающе приподнял бровь.

— Что-нибудь не так?

— Э-э… нет. — Анна поспешно отвела взгляд и решительно зашагала в комнату персонала.

Открыв дверь и направляясь в крошечную кухоньку, она все еще ощущала, как горят ее щеки.

— Какой вы предпочитаете? — бросила девушка через плечо.

— Черный и покрепче, если можно.

— С сахаром? Или вы и так сладкий?..

Анна осеклась, готовая откусить себе язык, и краска смущения снова залила ее щеки. Надо же такое ляпнуть!

В ответ раздался громкий смех, и, обернувшись, она с удивлением увидела в черных глазах Патрика лукавый блеск, а на губах — веселую улыбку. Его ровные зубы на фоне смуглой кожи казались особенно ослепительно белыми.

— И так сладкий, — подтвердил он, продолжая улыбаться, и суровые черты его лица смягчились.

— Извините, что кофе растворимый. — Анна протянула ему керамическую кружку ручной работы. — Зато это один из лучших сортов, а в таких кружках вкус у него почти как у настоящего. — Отвернувшись, она плеснула в свой кофе молока, оперлась о кухонный столик и сделала глоток.

— Главный принцип врача — при первой возможности давать отдых ногам, — негромко произнес Патрик.

Опустившись в потертое кресло из искусственной кожи, он вытянул длинные ноги и скрестил их, а потом пристроил кружку на пряжке широкого кожаного ремня, видневшегося из-под распахнутого халата.

Анна осторожно присела на подлокотник другого кресла. Она не могла расслабиться. Что-то в этом крупном молчаливом мужчине ее постоянно настораживало. От него веяло первобытной силой, и она невольно чувствовала себя рядом с ним маленькой и слабой.

Девушка опустила глаза в свою серую с голубыми крапинками кружку, но взгляд ее тут же снова невольно вернулся к мужчине, сидящему напротив. Анна поймала себя на том, что исподтишка рассматривает его длинные мускулистые ноги в обтягивающих черных брюках, широкую грудь под свободной белой рубашкой, мощные плечи. Когда ее взгляд наконец достиг загорелой длинной шеи и тонкого лица с правильными чертами, она выяснила, что Патрик тоже наблюдает за ней.

— Не одобряете?

Это было сказано очень тихо, однако девушка прекрасно расслышала не только сами слова, но и прозвучавший в них вызов, причем ощущение было такое, что они проникли в ее сознание прежде, чем достигли слуха.