На какое-то время она отвлеклась от грустных мыслей, решив как можно полнее насладиться предстоящим путешествием. Зачем сейчас думать о разлуке? Все равно рано или поздно придется это пережить.
С самого раннего детства Мари-Анж часто слышала фразу: «Все продается и покупается!» По всей видимости это так. Ей удалось купить любовь, однако она получила лишь то, что можно получить при такой сделке, — лишь видимость той любви, о которой она мечтала всем сердцем. Однако как это замечательно иметь возможность ни в чем себе не отказывать. Разве Агнес, на которую Мари-Анж так стремилась походить, не была независимой только благодаря своему состоянию? Ее женская привлекательность, сохранившаяся в пятьдесят лет, роскошно обставленная квартира, элегантность и безупречная репутация в обществе — все это могло стать возможным лишь при наличии больших денег. Если бы матери самой пришлось готовить, мыть посуду, шить, стирать и при этом воспитывать дочь, она уже стала бы старой, измученной жизнью женщиной…
Ну да ладно, все это потом. А пока пусть будет путешествие, прекрасное путешествие через океан.
Ричард теперь постоянно находился в приподнятом настроении и при каждом удобном случае целовал Мари-Анж, которая, отбросив печаль, смеялась и отвечала ему теплой улыбкой.
Они собирались на ужин. Ричард важно прихорашивался перед зеркалом, любуясь новым костюмом, который ему в очередной раз преподнесла Мари-Анж. Его подруга надела дорогое вечернее платье классического европейского стиля и нитку великолепного жемчуга.
— Ты не находишь, что мы с тобой представляем исключительную пару? — Мари-Анж подошла к Ричарду и встала рядом с ним.
— Ты любишь меня? Не отвечай… Поцелуй меня…
Она стерла с его щеки след губной помады и, потянув за руку, повела в бар. Там они стали ждать ужина, заказав по паре коктейлей и слушая музыку.
Перемена обстановки подействовала на Ричарда весьма благоприятно, он просто блаженствовал. Сидя за накрытым на шесть персон столом, она наблюдала за тем, как он развлекает разговором двух своих соседок, сидящих по обе стороны от него.
Соседкой справа была явная американка, а слева — итальянка, вероятно, не простого происхождения; она не спускала с Ричарда пламенных черных глаз. Ричард был в ударе и вовсю ухаживал за знатной синьорой. Мари-Анж успокоилась и позволила себе перейти в разговоре со своей соседкой-француженкой на родной французский язык.
Вечер затянулся, Мари-Анж и Ричард отправились спать глубоко за полночь.
На следующее утро, когда они прогуливались по палубе, к ним подошла та самая итальянка, которую Ричард прошедшим вечером развлекал за ужином. Мари-Анж не ошиблась: она оказалась графиней. У нее был роскошный дворец в Венеции, но она предпочитала больше времени проводить в Париже или Нью-Йорке.
Мари-Анж немного смутило откровенное внимание этой женщины к Ричарду, однако после вчерашнего вечера и ночи любви тот был несколько рассеян и казался слегка усталым. Но, видно, это лишь возбуждало графиню, которая, кстати сказать, была уже немолода.
Разумеется, Мари-Анж не удалось избежать совместного завтрака с итальянкой, а в шесть вечера они опять встретились с назойливой дамой в салоне, где знатная публика собралась, чтобы скрасить вечер игрой.
Флирт между итальянкой и Ричардом продолжался, и Мари-Анж окончательно потеряла спокойствие, к которому так стремилась в последнее время. Она и ревновала Ричарда, и немало раздражалась при виде того, как он беззаботно наслаждается путешествием и обществом людей, ранее для него недоступных. Мари-Анж почувствовала, что она не в силах что-либо изменить, что дальнейшую судьбу их обоих определяет графиня, и уже не пыталась сопротивляться натиску этой настойчивой женщины, чем-то напоминавшей ей Агнес.
Вскоре графиня предложила новым знакомым не брать номера в отеле, а остановиться у нее во дворце. Мари-Анж сразу же отказалась принять это предложение, но не могла не видеть, что Ричард, вдохновленный новыми перспективами, готов был согласиться. И как только они оказались в каюте, Мари-Анж по виду Ричарда поняла: от неприятного разговора не уйти.
— Ты сердишься на меня? Послушай, дорогой, ведь это же нелепо! Ты должен понять, что я не могу принять такое приглашение от женщины, которую почти не знаю… Тебе не о чем сожалеть, ведь мы можем с ней часто видеться и в то же время сохраним нашу независимость от нее…
— Это мне, мужчине, решать — принимать приглашение или отказываться от него! А ты, наверное, по-прежнему держишь меня за мальчишку, а я мужчина… Кстати, ведь именно мне графиня хотела показать свой дворец. Или ты думаешь, она приглашала тебя?
Читать дальше