Мишель Селмер: По сценарию любви

Так что считать себя в этом деле даже новичком было бы по меньшей мере сильным преувеличением.

Ее школьные и университетские подруги часто задавались вопросом, в своем ли она уме, но Ханна приняла решение сохранить себя для мужа еще задолго до того, как об их с Филиппом помолвке было объявлено официально.

Они с ним никогда не целовались, разве что лишь держались за руки. Не то чтобы ей не хотелось — просто это было бы не так, как полагается. А теперь, в этой пустой комнате, не было никого, кто мог бы им помешать.

Происходящее с ними одновременно и взволновало Ханну, и заставило испугаться. Правда заключалась в том, что она едва знала Филиппа, и никогда еще осознание этого не проявлялось так сильно, как в эту минуту.

Филипп чуть-чуть наклонился вперед, и сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди.

— Я заставляю тебя нервничать, Ханна? — усмехнулся он.

Девушка глубоко вздохнула, едва переборов желание снова закусить губу.

— Ты король. Это слегка настораживает…

— Я просто мужчина.

Ну да. Совсем как «Биттлз» — просто рок-н-ролл группа, а «Мона Лиза» — просто картина.

— Я очень долго ждала этого дня, — проговорила Ханна, надеясь, что будущий муж не заметит, как дрожит ее голос.

— Что ж, тогда я сделаю все возможное, чтобы не разочаровать тебя.

Филипп внимательно поглядел на ее лицо, и девушка спросила себя, что же он хочет там найти. Что он видит, когда вот так пристально смотрит на нее? Сознает ли он в глубине души, как это знает она, что они прекрасно подходят друг другу? Так же ли волнуется он об их будущем?

Хоть родители и заставили ее подождать до восемнадцати, прежде чем принять решение выйти замуж за Филиппа, с того самого дня, когда они в первый раз встретились, девушка поняла, что рано или поздно непременно станет его женой.

А знал ли все это он?

— Ты красивая. — Подняв руку, Филипп легонько пробежался пальцами по ее подбородку, и девушка почувствовала будоражащее тепло на своей коже. — А тебя не удивляет, что мы поженимся через две недели, а я еще ни разу тебя не целовал?

— Это было бы затруднительно в присутствии дуэньи, следящей за каждым нашим шагом и…

Он слегка наклонился вперед, и ее сердце забилось как сумасшедшее.

— Но теперь ее здесь нет.

— Что ж, — сказала она со странной уверенностью в голосе, — кажется, сегодня твой шанс.

Его губ коснулась хищная улыбка. Мягко, но в то же время властно взяв ее за подбородок, он посмотрел ей прямо в глаза, и по коже у нее пробежали мурашки.

— Думаю, ты права.

Может, это было и не как полагается, но, стоило ему только податься вперед, Ханна почувствовала, что ее тело бессознательно тянется навстречу. Она воображала, как поцелует его, еще с тех пор, когда ей исполнилось шестнадцать, так что излишняя, возможно, пылкость была ей простительна.

Девушка закрыла глаза, чувствуя его дыхание, потом их губы соприкоснулись…

Двери со стуком распахнулись, и Ханна, крайне обескураженная, тут же вскочила на ноги.

С досадой вздохнув, Филипп откинулся назад. Именно в этот момент его сестре заблагорассудилось войти и все испортить!

Софи же только улыбнулась.

Король поднялся, чтобы встать рядом со своей невестой. Ханна была вся красная от смущения или, может, от возбуждения. Или же от того и другого.

— Ханна, ты помнишь мою сестру, принцессу Софию?

— Конечно, — проговорила девушка, склонившись в безупречном реверансе. — Так приятно видеть вас снова, ваше высочество.

— Уверена, мой брат еще расскажет тебе, что я не очень-то жалую титулы, — принцесса крепко, совершенно не по-королевски пожала Ханне руку. — С этого момента зови меня просто старой доброй Софи, идет?

Ханна кивнула, снова прикусив нижнюю губу. Привычка, которую Филипп находил совершенно очаровательной. Если бы не его сестра и ее несвоевременное появление, он мог бы уже сам ощутить вкус этой нежной, мягкой плоти.

— Я хотела предупредить вас, что почетные гости и прочие перешли в фойе, — обрадовала их Софи, добавив с усмешкой: — Если вы готовы, конечно же.

Филипп повернулся к своей будущей супруге:

— Ханна?

— Могу ли я сначала воспользоваться дамской комнатой? Боюсь, что вся моя помада уже стерлась.

— Разумеется, — он указал вперед. — Прямо за этой дверью.

— Я постараюсь поторопиться.

— Будь там столько времени, сколько тебе понадобится.

Филипп смотрел, как она, несмотря на все свои треволнения, плавно, с непередаваемой грацией и величием покидает комнату. Трудно было поверить, что со времени их последней встречи прошло уже два года. Виноват же в этом был только он сам. После смерти своего отца Филипп всегда был слишком занят, чтобы уделить будущему браку хоть сколько-нибудь внимания. Да никакого брака и не планировалось, по крайней мере, на ближайший год.