Делла Сванхольм: Сладкий капкан

— Ну вот, — улыбнулся Нильсен, взглянув часы, — время обеденного перерыва. — И он повел Антуана обратно к рыборазделочному цеху.

Антуан уже жалел, что так легкомысленно согласился познакомиться с женщиной, которая лучше всех разделывала рыбу. Он, в конце концов, не японский рыбопромышленник, чтобы приходить от такого умения в восторг.

Дверь раздевалки распахнулась, и девушка вышла к ожидавшим ее месье Лану и директору. Антуан взглянул на нее и онемел. Нильсен засмеялся:

— Обычная реакция у мужчин с континента.

Девушка была высокой и статной, с длинными пепельного цвета волосами и серо-голубыми глазами, в глубинах которых можно было утонуть. У нее была роскошная молочно-белая гладкая кожа с каким-то необыкновенным перламутровым отливом.

— Вы восхитительны, прекрасная незнакомка, — пробормотал Антуан. Он стоял словно громом пораженный. Знаменитый холостяк Антуан Лану влюбился с первого взгляда. Безумно, безоглядно.

Ну кто бы мог подумать, что из всех мест на земле он именно в Гренландии, на самом краю земли, в богом забытом Готхобе, встретит девушку неземной красоты.

— Меня зовут Ингрид, — представилась девушка, и улыбнулась.

Улыбка ее тоже показалась Антуану неземной. И он уже ни о чем не мог думать, кроме как о том, что красавица Ингрид должна стать его женщиной.

Об этом он и заявил ей вечером в единственном ресторане Готхоба, куда пригласил ее на ужин.

— Вам не надо будет больше разделывать рыбу на конвейере, хотя вы делаете это действительно виртуозно. Но ведь вы бесценный алмаз, который только нуждается в огранке, чтобы засверкать! — Он смотрел на нее и чувствовал, как погружается в водоворот безумного жаркого восторга. — Я увезу вас во Францию. Там вы поступите в университет Бордо, выучите французский и любые другие языки, какие пожелаете, получите образование. — Он не отрываясь смотрел в ее фантастические глаза. — Хотите стать юристом? Или, может, искусствоведом? Перед вами будут открыты все пути. В любом случае вы станете образованной и блестящей женщиной. Бордо будет гордиться вами. И я, конечно, потому что я… Я мечтаю сделать вас своей женой. — Анту-ан на мгновение замер и, словно бросаясь в пропасть, выдохнул: — Вы согласны, Ингрид?

Девушка потупила свои прекрасные серо-голубые глаза. Время будто остановилось для Антуана. Слова, которые он только что произнес, звучали у него в голове. Что скажет Ингрид?

— Все это очень неожиданно, — произнесла та. — Я так люблю Гренландию! Люблю ее просторы, ее бескрайние льды, даже ее холод. Я никогда не думала, что мне когда-нибудь надо будет уехать отсюда. — Она опустила голову. — Нет, мне кажется, это невозможно.

С замирающим сердцем Антуан слушал слова Ингрид. Не сводя с нее глаз, он прошептал:

— Ингрид, я просто чувствую, что не смогу жить без вас.

Она надолго замолчала. В наступившей тишине было слышно только ее дыхание.

— Хорошо, я согласна, — наконец негромко произнесла она.

Не помня себя от радости, Антуан выскочил из-за столика и подхватил Ингрид на руки, крепко прижимая ее к себе. Ее тело — такое великолепное и столь близкое и желанное — было у него в объятиях. И он ни за что на свете не собирался отпускать ее. Если бы кто-нибудь в эту минуту попытался отговорить его от женитьбы на Ингрид или сказал бы о ней плохое слово, он бы убил его.

Сначала Антуан хотел сыграть свадьбу прямо на месте, в Готхобе. Но потом выяснилось, что у него нет с собой всех документов, необходимых для регистрации брака. На то, чтобы переправить их в Гренландию и должным образом зарегистрировать в соответствии с местными законами, должно было уйти не меньше месяца. И тогда Антуан предложил ей лететь в Бордо и пожениться там.

Ингрид не возражала. И рейсом через Копенгаген они уже на следующий день вылетели в Бордо.

Во Франции собрать все нужные документы оказалось значительно легче и быстрее. Не прошло и недели, как все было готово для регистрации брака. И ранним воскресным утром церковь Святого Петра на берегу Гаронны заполнилась множеством людей — родственниками Антуана, его приятелями и сокурсниками, а также родственниками Ингрид. Специально для этой Церемонии из Готхоба в Бордо прибыли ее родители — отец Серен, потомственный рыбак, и мать Лив. Лив была по национальности норвежкой и работала на той же рыбной фабрике, что и Ингрид. Она разводила там крабов, на которые Антуан обратил внимание во время памятной для него экскурсии.