Делла Сванхольм: Сладкий капкан

Антуан с улыбкой подошел к ним:

— Я взял у вас вашу дочь, но мне хотелось бы взамен подарить вам Францию! Вы можете приезжать сюда когда захотите! Я буду всегда счастлив видеть вас в Бордо.

— Спасибо, Антуан! — Серен Мадсен от души пожал ему руку. — Ты уже сделал нам отличный подарок, пригласив в Бордо.

— И взяв Ингрид замуж, — подхватила Лив. Антуан смутился.

— Скорее, это Ингрид сделала мне самый драгоценный подарок, согласившись выйти за меня замуж. — Он повернулся к невесте.

Вид у Ингрид был почему-то мрачный. Ее мать отчего-то тоже казалась смущенной.

— Думаю, не стоит рассуждать о том, кто кому сделал подарок, — бросила Ингрид. Ее тон был неожиданно резким и острым — как нож, которым она совсем недавно разрезала на куски рыбу. — Главное, что теперь все мы одна семья. Пусть и разделенная большими расстояниями. Правда, мама? — Она выразительно посмотрела на мать.

Лив поспешно кивнула.

— Да-да, доченька. Я просто хотела сказать, что мы очень рады, что… — она вновь запнулась под взглядом Ингрид, — ты так счастливо вышла замуж.

— Ты начинаешь повторяться, мама, — ледяным тоном произнесла Ингрид. Она взяла Антуана за руку. — Пошли, Антуан, все уже готово.

Входя в церковь, Антуан бросил взгляд назад. Отец и мать Ингрид остались у входа. Вид у них был немного смущенный — словно им так до конца и не верилось, что их дочь действительно выходит замуж за Антуана и что они находятся здесь как полноправные участники этой свадебной церемонии.

Конечно, они смотрят на наш брак как на чудо, пронеслось у Антуана в голове. Кто бы мог подумать, что в их богом забытом Готхобе появится француз и увезет их единственную дочь. Но настоящее чудо — это то, что я встретил там Ингрид и что она не досталась никому, кроме меня! Такую женщину можно встретить лишь раз в жизни — или скорее вообще не встретить никогда. Ему неслыханно повезло, когда тетя Амели отписала ему все свое имущество, заработанное за годы службы при дворе брунейского султана. Но сейчас ему повезло гораздо больше!

На несколько лет Ингрид стала смыслом его жизни. По настоянию Антуана она закончила факультет искусствоведения Бордоского университета и превратилась в действительно образованную женщину. Антуан специально переговорил с профессором Паскалем де Клерман-Жессаном, жившим в Бордо автором известной книги «Сокровища европейской культуры», упросив его позаниматься с Ингрид. И профессор де Клерман-Жессан вместе с Ингрид в течение почти целого года ездил по Европе, посещая страну за страной, не пропуская ни одного музея, ни одного известного дворца или храма. Ингрид побывала на площади Святого Петра в Риме и осмотрела музеи Ватикана, посетила Мюнхен и два дня отдала его пинакотеке, любуясь шедеврами Босха и Кранаха, исследовала собрание Музея изящных искусств в Вене и коллекцию мадридского «Прадо» и завершила изучение творений Гойи в Бордо, где великий испанец умер и где находился его дом-музей. Она побывала на развалинах афинского Акрополя и Парфенона, во флорентийской галерее Уффици и в лондонской галерее Тейт. Из этого изумительного путешествия Ингрид вернулась хорошо знающей все основные культурные достопримечательности Старого Света и увидевшей своими глазами наиболее замечательные образцы творчества всех гениев живописи и скульптуры, создававших неповторимую сокровищницу европейского искусства на протяжении столетий.

Она выучила французский, английский и испанский языки. Одевалась в самых дорогих бутиках. За ее волосами и ногтями ухаживали лучшие парикмахеры и маникюрши. Ингрид удовлетворяла не только гордость Антуана как мужчины, но и способствовала дальнейшей славе отеля и ресторана «Шатле». Многие мужчины приезжали в Бордо только для того, чтобы взглянуть на Ингрид Лану и откушать здесь знаменитое картофельное пюре с трюфелями. Даже бешеный ирландец О'Коннор, который, казалось, ничего не хотел знать, кроме своей кухни, признавал власть красоты Ингрид над людьми.

Он стал готовить ей особые блюда, куда добавлял, правда тайно и в микроскопических дозах, какие-то коренья, которые достались ему от бабушки-друидки. Казалось, что после этих блюд красота Ингрид становилась еще более изысканной, а глаза начинали мерцать каким-то колдовским светом.

Антуан гордился своей женой. Он был благодарен ей за помощь в укреплении его личного престижа и репутации гостиницы и ресторана. Они были блестящей парой — молодые, красивые, высокие, спортивные. И ни одно светское мероприятие в городе — будь то премьера в театре или открытие выставки знаменитого художника — не обходилось без их присутствия. Газетчики обожали Ингрид Лану, без конца печатали ее фотографии, называя ее Снежной королевой. И все бордосцы знали, о ком идет речь.