— Где решили похоронить тетю Амели? — тихо спросила мама Антуана, мадам Жаклин Лану.
— В Бандар-Сери-Бегаване. На христианском кладбище. — Он заглянул в письмо. — Согласно ее завещанию.
— Даже после смерти она не захотела возвращаться на родину, — пробормотала Жаклин.
Муж пожал плечами.
— В Азии прошла большая часть ее жизни. Неудивительно, что она захотела быть погребенной там, где и жила.
— Понимаю, — вздохнула Жаклин. — Просто, если бы ее похоронили здесь, то мы могли бы ходить на ее могилу и заботиться о ней.
— Думаю, султан Брунея обеспечит за ее могилой должный уход, — нахмурился отец. — Он насколько я понимаю, относился к тете Амели с неподдельной теплотой. Так что ее могила там наверное, будет выглядеть лучше, чем на любом французском кладбище. У тети Амели не будет поводов для беспокойства.
Тем не менее Филипп Лану заказал в местной церкви заупокойную службу по тете Амели, и каждый из членов семьи поставил по свечке перед ее фотографией. Если душа тети смотрела на них с небес и видела все это, то она, должно быть, была довольна…
А еще через месяц в дом Лану на рю Клебер пришло еще одно письмо из Брунея. На конверте золотом были выдавлены буквы «Адвокат Его Величества Султана доктор Мухаммад Хассанал». Адресовано письмо было Антуану.
— Читай, Антуан. — Филипп протянул конверт сыну.
Прочитав его, Антуан посмотрел на отца, на мать, на младших сестер — Клэр и Элоди.
— Доктор Мухаммад Хассанал пишет, что по завещанию тети Амели все ее состояние переходит ко мне, — произнес он. — Как к единственному сыну ее единственного племянника. — Он на мгновение перевел дух и продолжал: — Она распорядилась своим состоянием подобным образом согласно старым брунейским традициям — в аналогичных случаях в Брунее поступают именно так.
— Ну что ж, — сказал отец, — тебя можно поздравить. И, если не секрет, сколько же тебе причитается?
Антуан снова заглянул в бумагу.
— Три миллиона брунейских долларов, — сказал он. — Доктор Хассанал пишет, что это примерно равно трем миллионам евро.
Все захлопали в ладоши:
— Поздравляем тебя, Антуан! Тетушка Амели была замечательным человеком. Жалко, что ее все-таки похоронили не здесь, а там, в далеком Брунее.
— Но откуда же у нее такие деньги? — удивился отец. — Три миллиона… Это, скажем прямо, немало для няни.
— Она же была няней в семье самого султана! — воскликнул Антуан. — Доктор Хассанал пишет, что султан лично дарил ей на каждый день рождения акции нефтяной компании Брунея. За истекшие годы их цена значительно выросла, и вот результат.
— Результат весьма впечатляющий, — кивнула мадам Лану. — К тому же я абсолютно уверена, что ты сумеешь правильно и с пользой для себя распорядиться этими деньгами, ведь ты же один из лучших студентов экономического факультета!
— О том, как я распоряжусь деньгами, я еще не знаю, — пожал плечами Антуан. — Однако я не хочу забрать все эти деньги себе. По-моему, это было бы несправедливо. В конце концов, здесь мы живем не по законам и традициям Брунея, а по французским. И я хотел бы, чтобы как минимум треть этой суммы, то есть один миллион, досталась бы вам. Тебе, отец, тебе, мама, и вам, мои любимые сестренки. Вы согласны?
— Это очень благородно с твоей стороны, — проговорил отец. Его глаза едва заметно увлажнились. — Конечно, мы согласны!
А Антуан схватил в объятия обеих сестер и они все вместе закружились по комнате.
Антуан сумел легко распорядиться одним миллионом евро. Однако решить, что же делать с оставшейся суммой, причитающейся уже лично ему, оказалось значительно труднее. Он постоянно пребывал в мучительных раздумьях. То он хотел просто положить эти деньги под процент в банк и пойти самому работать, имея за плечами солидный капитал, который застраховал бы его от любых жизненных невзгод. То ему, наоборот, хотелось вложить эти средства в какое-то дело, которое он бы возглавил сам. Но, куда именно вложить деньги, он не знал. С одной стороны, в Бордо имелось столько соблазнительных проектов, в том числе и в сфере высоких технологий, а с другой — вложив в них деньги, можно было как выиграть, так и все проиграть. Антуан все время колебался, не зная, что же предпринять. И это заставляло его порой чувствовать себя почти несчастным.
Проходя однажды по узкой кривой улочке Сен-Реми в старой части Бордо, Антуан увидел объявление: «Отель продается». Невольно заинтригованный, он подошел поближе и уперся в несколько обветшавший фасад старого здания. Похоже, оно было возведено на этом месте еще в XIX столетии. Над входом скромно темнела старая вывеска — отель «Шатле». И внезапно Антуан, никогда раньше не мечтавший о том, чтобы стать хозяином своего собственного отеля, подумал: а почему бы и нет?
Читать дальше