Клио Найтис: Моя искренняя лгунья

— Чем я тебя так рассмешил? — неожиданно спросил Кевин. Хелен вздрогнула и шагнула в кухню. Она была совершенно уверена, что любимый не подозревает о ее присутствии. Кевин аккуратно пристроил кофейник на подставку и обнял Хелен. Приподняв ее над полом, он попытался ее покружить, насколько это было возможно в небольшой кухне. Они остановились у окна и рассмеялись, держась друг за дружку. Кевин восхищенно оглядел девушку с головы до ног. — Еще вчера я был уверен, что быть красивее тебя невозможно!

Хелен в притворном ужасе округлила глаза.

— А сегодня…

— А сегодня я точно знаю, что красивее тебя только ты в этом платье.

Хелен расхохоталась.

— Я открою тебе страшную тайну! Это пеньюар.

Они вновь обнялись и молча стояли, прижавшись друг к другу.

— Кофе остынет… — прошептала Хелен.

Они принялись завтракать. Хелен уже казалось чем-то самим собой разумеющимся, что они пьют утренний кофе у нее в кухне. Словно это не первое их пробуждение вдвоем, а самое обычное семейное утро. Муж с женой завтракают и делятся планами на предстоящий день. Муж и жена!.. А почему бы и нет.

— Мне пора бежать! А то наша прима мне голову оторвет. — Хелен поспешно ополоснула свою чашку и сунула ее в шкафчик.

— Да и мне пора, — заявил Кевин, — надо зайти к своим.

— Зачем?! — испуганно спросила Хелен. Стоя в дверях кухни, она в своем коротком халатике была похожа на обиженную маленькую девочку.

Кевин усмехнулся и подошел к ней.

— Не пугайся так, малыш! — Он ласково погладил Хелен по голове. — Мне нужно прихватить кое-что из вещей. А главное — ноутбук. Я ведь должен работать над книгой, ты забыла? Заодно куплю по пути газету с объявлениями о вакансиях.

Хелен вновь просияла.

— Конечно, милый! Только постарайся к моему возвращению быть дома. — Она бросила на него лукавый взгляд: — А вечером у тебя будет возможность оценить, действительно ли я в пеньюаре красивее, чем без него.

Кевин нежно поцеловал ее в губы. Глаза его смеялись.

— Буду ждать с нетерпением, — шепнул он Хелен на ухо.

Моментально одевшись, Хелен вылетела из квартиры. Сегодня ей казалось, что у нее и впрямь выросли крылья. Нежные и прозрачные.

Вбежав в офис минута в минуту, Хелен резко затормозила у порога. Возле ее компьютера во вращающемся кресле сидела Вайолетт Дэррилл и внимательно просматривала бумаги, оставленные на столе. Второе имя мисс Дэррилл было Вивиан, поэтому за глаза журналисты называли свою начальницу злючка Вив или просто Вив, в зависимости от текущего настроения шефини.

Повернув к Хелен свое невыразительное лицо, заведующая коротко кивнула:

— Доброе утро, мисс Мэсси. Зайдите ко мне минут через десять.

И тотчас ушла к себе, не взглянув на удивленных сотрудников.

У Хелен упало сердце. Что-то понадобилось от нее их первой леди с самого утра? Если бы намечалось новое задание, Вив собрала бы весь отдел. Она всегда так поступала, даже в тех случаях, когда поручение касалось лишь одного из сотрудников. Вив любила перестраховываться и не упускала возможности побубнить о взаимозаменяемости и распределении обязанностей.

Вызови ее начальница в другое время, Хелен бы и бровью не повела. Но сегодня, в первый день после увольнения Кевина… Они ведь ушли вместе с Кевином Иллингсом на глазах у всего отдела. Вдруг щепетильная Вив потребует объяснений?

Моя личная жизнь касается только меня! — храбро заявила Хелен себе самой, усаживаясь в кресло у стола заведующей.

Та некоторое время вглядывалась в пасьянс из разложенных перед ней документов. Затем, с видимым сожалением отодвинув их на край стола, Вив устремила на Хелен свои маленькие серо-зеленые глаза.

Хелен в который раз удивило, что начальница игнорирует любую возможность хоть как-то себя приукрасить. Ни малейшего намека на макияж, лишь темные тени на верхних веках. Вероятно, Вив пыталась таким образом придать своим глазам глубину. На деле же она добилась лишь того, что ее и без того бледные щеки приобрели какой-то восковой оттенок.

Заведующая была всего лишь годом-двумя старше самой Хелен, но забота о собственной внешности не была ее сильной стороной. В довершение всего Вив всем цветам в одежде предпочитала различные оттенки лилового, которые совершенно ей не шли. Вероятно, таким способом она подчеркивала значение своего имени.