Джен Скарбро: Снова вместе

— Да, а что с Ревери? — Джон вопросительно уставился на конюха.

— Я отвел его сегодня утром в тренировочную конюшню. После завтрака приезжал кузнец подковать его.

— Мы его вывели?

— Не думаю, но я не уверен.

— Проклятие, — повторил Джон, будто подписывая себе смертный приговор.

Он быстро повернулся и побежал к сгоревшему строению.

— Что он собирается делать? Поднять лошадь из пепла?

Кейси услышала в голосе Дейва вину и боль.

— Не обвиняйте себя. — Она тихо коснулась его руки. Никто не виноват, и все же холод и острое чувство потери сжали сердце Кейси. Как ее отец воспримет печальное известие? Он гордился старым жеребцом. Как они справятся с потерей такого количества лошадей и знаменитой конюшни?

Кейси наблюдала, как двое пожарных боролись с Джоном, не пуская его на дымящееся пепелище.

— Глупый мальчишка, там уже никого не спасешь, — тихо прошептал Дейв, отходя от Кейси.

Но Джонатан, которого она так хорошо знала, всегда был импульсивным. И упорным. Было в нем что-то от молодого жеребца, с животным упрямством преодолевавшего возникавшие на его пути препятствия. Он не изменился.

Судьба убила нечто прекрасное и дорогое — мечту и наследие фермы Кингов. Болезненные мысли затмили ее разум. Кейси обхватила себя руками.

Погруженный в свои мысли, Джон задумчиво смотрел из окна библиотеки Кингов на дымящийся остов бывшей фермы. Его рот пересох, голова нещадно болела. Жар летнего дня сквозь оконное стекло обжигал кожу. Оцепенелый и изможденный, он прикрыл глаза и, успокаивая дыхание, думал о Кейси.

Кейси. Вчера, с волосами, убранными под бейсболку, одетая в простые синие джинсы, она показалась ему еще одним конюхом. И был потрясен, обнаружив ее около горящей конюшни. Но это было так похоже на Кейси — спасать лошадей. Она всегда была храброй, может, даже слишком.

Он прикрыл глаза рукой. Боже, но ведь он не имеет на нее никаких прав. Тогда ей было лишь восемнадцать, и она любила его как сумасшедшая: Дочь известного тренера и его двадцатилетний помощник. У него не было шансов. Поп Джонс ясно дал ему понять это. У Джона совсем не было денег, а Кейси хотела поступить в колледж. Поп помог ему получить место ученика в Калифорнии. Джон планировал жениться на Кейси позже, потому что тоже безумно любил ее.

Оглядываясь назад, он понимал, что сделал ошибку, побоявшись, что Кейси не примет в расчет его доводы. Он позволил ей думать, что, принимая решение, не беспокоился о ней. Тогда он сказал, Что его новая работа интереснее и перспективнее нынешней. В конце концов, он всегда хотел обучать лошадей. Сцена получилась мерзкой. Кейси замкнулась в себе, не захотев унижаться, и послала его к черту. Она ушла, и он больше не видел ее. До вчерашнего дня.

Теперь он тоже сюда вернулся. Получив письмо Попа, он оставил прибыльное дело в Сан-Диего, потому что работа на ферме Кингов была его давней мечтой. В течение последних нескольких лет он хотел вернуться в Кентукки — в “штат голубой травы” — с его бескрайними полями и прекрасными лошадьми. Он вырос в бесконечной круговерти конных выставок и соревнований, разбрасывавших лошадей на большие расстояния — от владельца к владельцу, которые часто имели больше денег, чем здравого смысла. В некотором роде эта ферма и эта работа были его убежищем. Положение оставалось прежним и в то время, когда Поп дал ему работу после смерти мамы.

Этот пожар грозил разрушить его мечты. Джон почувствовал, как напряглись мускулы, и пальцами слегка помассировал голову, пытаясь унять боль. Не простое совпадение привело его и Кейси назад на ферму. Здесь как-то замешан Поп Джонс.

— Так сколько лошадей, вы говорите? — Голос Джулии был жестким.

Джон осторожно взглянул на своего нового босса. Ей только двадцать восемь — тот же возраст, что и у Кейси, но Джулия, казалось, несла на своих хрупких плечах всю тяжесть мира.

— Восемь. Ревери был одним из них.

— Хорошо, что мой отец умер и не видит этого безумия. – Переминаясь с ноги на ногу, Джон пригладил волосы.

— Мы сделали все возможное.

— Я знаю и не обвиняю вас. — Джулия покачала головой. — Извините меня, ладно? Мне нужно вызвать шерифа, прежде чем Кейси и Поп будут здесь. Я позвоню из гостиной.

Джулия не обвиняет его, размышлял Джон, когда она вышла, но он сам обвиняет себя. Разумеется, он должен был сделать больше. Он отошел от окна и пересек библиотеку. Эта комната казалась обиталищем Берта Кинга, хотя после его смерти прошло два года. Джулия, его старшая дочь, не переставила здесь ни одной вещи. В обстановке преобладали стулья и массивный стол из грецкого ореха. Книжные полки, переполненные серебряными трофеями и книгами по коневодству, занимали две стены. Над камином висела написанная маслом картина, изображавшая молодого Попа Джонса верхом на Ревери. Лошадь и всадник были запечатлены художником в момент победного шествия на Всемирном чемпионате, проходившем в Кентукки.