Мик торопливо упаковывала чемоданы. До выхода оставалось совсем немного, а она никак не могла найти ни любимой юбки, ни новенькой бордовой блузки, ни дорогущих красных туфель на шпильке, за которые Лаэрт так благородно выложил тысячу долларов… Ничего!
Она в панике металась по комнате, перевернула вверх дном и без того развороченные ящики с бельем, выволокла из шкафа гирлянду вешалок с одеждой и выложила все это на разобранном диване, заваленном флакончиками духов и косметикой. Тщетно! Ни туфель, ни блузки в этом алом хаосе обнаружить не удалось.
Оставив надежду разыскать любимые вещи, Мик принялась упаковывать то, что удалось найти. Когда чемоданы были собраны, Мик наконец нашла туфли и юбку. Выяснилось, что они валялись под диваном, куда она закинула их, вернувшись в весьма скверном настроении из ресторана «Под водой».
К этому времени Лаэрт уже забыл о злополучном приключении в ресторане. Встреча с друзьями жены, слава богу, не имела последствий. Ему удалось убедить их, что он, как примерный семьянин, готовил сюрприз любимой жене.
И действительно, через день он сводил ее туда, предварительно договорившись с музыкантами, чтобы они спели Ольге ее любимую песню и подарили пышный букет орхидей. Она оценила сюрприз, и на этом инцидент был исчерпан, не успев развиться. На Мик же Лаэрт не сердился ни капли — как он мог сердиться на свое золотце, которое всего-навсего позволило себе полакомиться любимым блюдом.
Поговорив с любовником, Мик испытала немалое облегчение. После ужина в ресторане она не могла уснуть целую ночь и к утру окончательно убедила себя в том, что Лаэрт ее бросит. Но этого не случилось, и с души Мик свалился камень: Лаэрт остается с ней, и Полинезия открывает ей свои объятия…
Покончив со сбором вещей, Мик охнула. До вылета оставался всего час, а ей еще нужно было добраться до аэропорта… Приложив все усилия, Мик успела на самолет, хоть и подбежала к трапу последней. Ей досталось тринадцатое место, чему Мик не очень огорчилась. Зато она летит первым классом!
Когда самолет воспарил над серой гладью взлетной полосы, у Мик разыгралась фантазия. Она вообразила себя свободной, совершенно свободной от всего женщиной, которая летит вовсе не по заданию потенциального босса, а по своему желанию. Летит в сказочную страну, о которой всегда мечтала, и наслаждается этим полетом…
Наверное, Лаэрт не одобрил бы этого, если бы Мик рассказала ему. Но она и не будет рассказывать. Зачем ей портить отношения с мужчиной, который так много для нее делает? Лучше уж промолчать, благо никто не тянет ее за язык…
Мик думала, что перелет покажется ей долгим и утомительным. Но он дался ей так легко, будто она провела в самолете не двенадцать часов, а всего-навсего два или три. Мик постоянно смотрела в окошко иллюминатора, пила сок и в неограниченном количестве поглощала булочки, которые только и успевала подносить ей стюардесса.
Когда же раздалось сообщение о посадке, Мик мирно посапывала, прижавшись щекой к мягкой спинке кресла. Ее разбудил мужчина, сидевший позади. Он тут же предложил ей свои услуги в качестве «носильщика» и «гида», но Мик отказалась, с улыбкой объяснив мужчине, что цель ее поездки — не отдых, а дела.
Он посмотрел на нее с подозрением: для деловой женщины Мик была одета слишком броско. Но больше предложений не последовало.
Мик спустилась по трапу самолета и почувствовала легкое головокружение. Наверное, это от жары, решила она. Мик надела блузку с длинным рукавом, да еще и плащ, подумав, что вечером здесь будет прохладно. Сняв плащ, она позвала носильщика и попросила доставить ее к месту, где останавливается такси.
Носильщик по-французски объяснился с таксистом, и Мик с ветерком доехала до роскошного отеля, в котором Лаэрт забронировал ей номер. Мик никогда не видела подобного великолепия. Озаренные лучами уходящего солнца, белоснежные стены отеля казались розовыми, а высокие ступени, ведущие к стеклянным дверям, словно утопали в золоте.
— Вот это да… — не удержавшись, прошептала Мик. — Почти как Парфенон…
Водитель такси улыбнулся, услышав ее высказывание. Мик поняла, что он знает английский, и решила воспользоваться этим благоприятным обстоятельством — по-французски она говорила скверно, а языка местных жителей и вовсе не знала.
— Вы понимаете по-английски? — поинтересовалась она у водителя.
— Прекрасно. Это мой родной язык. Несколько лет назад я прибыл сюда из Туманного Альбиона, да так и не вернулся на родину, — ответил таксист.
Читать дальше