Дебора Тернер - Две жизни

Рут проснулась совершенно разбитая. С необычайной живостью и отчетливостью припомнив сон, она ничуть не усомнилась в правильности тут же пришедшего на ум толкования. Все лежало на поверхности… Образы сновидения лишь позволили ей до конца осознать то, что она подспудно чувствовала с первого же мгновения своего знакомства с Генри. Хотя она немало слышала о любви с первого взгляда и знала, что такое случается сплошь и рядом, ей не верилось, что это может произойти с ней.

Однако это произошло. И ей оставалось лишь горько сожалеть о случившемся, поскольку Генри не проявлял ни малейших признаков ответного чувства. Но способна ли она распознать эти признаки? Ведь и она свои чувства скрывает. Что же говорить о Генри, который владеет собой несравненно лучше нее. Начать хотя бы с того, что Рут до сих пор не знает, кому принадлежат эти пронзительные глаза, прекрасно очерченный рот и породистое лицо.

Она еще немного полежала в постели, ожидая, пока пройдет сонная оторопь, а затем взглянула на часы. Без четверти шесть. Нужно принять душ, подумала она, и тут вдруг вспомнила, где ей встречалась фамилия Генри…

Рут тогда приходила в себя после очередной операции, во время которой ей приживили два лоскута кожи на щиколотку. От тоски и скуки она как-то раскрыла попавшуюся под руку газету и не без интереса прочла материал о владельце телевизионной компании, который руководит ею откуда-то из глуши через доверенных лиц и умудрился еще ни разу не появиться на публике, но, тем не менее, сумел сколотить миллиардное состояние, поскольку в его деле не было ему равных.

Она быстро поднялась с кровати и, шмыгнув в ванную, приняла холодный душ. Это воспоминание было сродни ему — весьма своевременным и полезным. Оно привело ее в чувство.

Рут включила телевизор. Передавали новости. На горе Кука погибли три альпиниста. У Западного побережья в море разбилась яхта. В Северной Америке бесчинствуют ураганы. В Европе выпал небывалый снег. В Африке потерпел крушение воздушный лайнер.

В том самом балканском государстве, о котором она недавно читала в газете, не прекращаются демонстрации. Узкие улочки города, бульвары заполонили мрачные, изможденные люди.

— Выступления продолжаются уже третий день, — тараторил репортер перед телевизионной камерой. — Пока все проходит без актов насилия, но правящий режим по всем признакам уже оправился от неожиданности, поэтому не исключено, что в ближайшее время на улицах города может пролиться кровь.

Рут выключила телевизор и принялась готовить обед.

Итак, Генри Ормонд очень богатый человек. Впрочем, об этом нетрудно было догадаться — и по убранству дома, и по властным манерам его хозяина.

Значит, с ее глупой блажью нужно кончать. Ничего хорошего из этого не выйдет. Да, она увлечена Генри, но ей необходимо вырваться из этого плена. Стоит только прекратить встречи с ним и все пройдет само собой.

У Рут, слава Богу, есть занятие, которое поможет ей забыть об околдовавшем ее человеке. Она уже сделала первый важный шаг — вошла в озеро. И пусть все произошло случайно, пусть она пулей выскочила из него, но в течение нескольких секунд ее ноги были в воде!

Завтра Рут попытается сделать это специально. Так, постепенно, она привыкнет входить в озеро, не испытывая паники, парализующей разум.

Если ей удастся этого добиться, худшее будет позади. Со временем она вновь сможет плавать в океане, не испытывая ужаса перед его глубинами, таящими смерть.

Возможно, оттого, что Рут хорошо поспала днем, после ужина сон не шел. Она долго смотрела на небо, густо усеянное звездами, на таинственно поблескивавшее, словно обсидиановое, озеро. Душа была не на месте, и девушка решила пройтись вдоль пляжа.

Неделю назад над островом пронесся первый летний циклон, поэтому вместо привычной горячей суши, пахнувшей сеном, ветерок нес прохладу и ароматы цветущих растений. Рут медленно шагала по песку, и в ней все нарастала странная истома — словно какой-то голос внутри шептал о потаенных желаниях, соблазнял запретными наслаждениями.

— Господи, помилуй! — вырвалось из груди Рут, но было уже поздно: в ней все громче и громче говорила страсть, всепоглощающая и не обремененная рассудочными расчетами, элементарная животная страсть, порожденная инстинктом продолжения рода. Он — идеальный мужчина, она — зрелая женщина. Это все, что нужно матушке-природе. За чем же дело стало?

За тем, одернула себя Рут, подойдя к росшему неподалеку от воды дереву, что вряд ли мужчина, который может выбрать себе любую красавицу, полюбит девушку с таким недостатком.