Дебора Тернер - Любить не страшно!

— Если ты торопишься, тогда тебе тем более имеет смысл поехать со мной, — решительно сказал Кейд. — Садись в машину, а я погружу велосипед в багажник.

Энджи замялась. Выражение лица Кейда подсказывало ей, что он не сдастся и спорить бесполезно. К тому же она начинала думать, что разговор, которого он добивается, поможет ей поставить жирную точку в их отношениях и выкинуть, наконец его из головы.

— Так вот как ты стал миллионером? — презрительно бросила она. — Ты всегда силой заставляешь людей поступать так, как тебе нужно?

Кейд не удостоил ее ответом. Он подхватил велосипед, положил в багажник, закрыл крышку и только потом бесстрастно буркнул:

— Да, такой уж я монстр.

После того, как Кейд выехал из переулка на оживленную улицу, Энджи спросила:

— Что привело тебя в Плимут на этот раз?

Со свойственной ему самоуверенностью Кейд проигнорировал ее вопрос.

— Об этом мы поговорим потом, а сейчас лучше расскажи, как у тебя дела.

Энджи хотела огрызнуться, но потом решила, что это будет неразумно, и, глядя прямо перед собой, сдержанно ответила:

— Нормально. Я работаю. Иногда играю с Джинни — когда Фэй приезжает с ней в гости.

— А как поживает Селин?

— Хорошо, она передает тебе привет.

Энджи озадаченно покосилась на него, но Кейд смотрел на дорогу.

— Почему ты работаешь в двух местах?

Энджи пожала плечами.

— Ради денег, конечно. Я хочу побольше заработать до начала первого семестра.

— И чем же ты зарабатываешь по вечерам в субботу?

— В субботу?.. Ах да, конечно… — промямлила Энджи. — Я убираю офисы.

Энджи пристыженно замолчала. Кейд тоже молчал, за что она была ему благодарна. Сама виновата, думала она, не надо было врать, говорила же мама, что ложь — самый страшный из грехов.

Энджи запирала дверь за собой и Кейдом с ощущением, близким к панике. Она не представляла, как проведет наедине с ним в тесной квартирке хотя бы несколько минут. Глядя в пространство над его левым ухом, она поспешно пробормотала:

— Мне нужно принять душ и переодеться:

— Не спеши, я пока приготовлю кофе. — Кейд бегло окинул взглядом кухню и со свойственной ему прямотой заметил: — Я рад, что ты пользуешься чайником, который я подарил.

— Я же не идиотка отрывать себе нос, чтобы досадить лицу.

Приняв душ в рекордно короткое время, Энджи переоделась в чистые джинсы и в темно-зеленую футболку. Посмотрев на себя в зеркало, она с удивлением отметила, что впервые после возвращения с Треско выглядит прилично: глаза горят, щеки порозовели. К сожалению, подумала она, как только Кейд уедет, все станет по-прежнему, но ему необязательно об этом знать. Она вышла из ванной, расправив плечи и высоко подняв голову.

В спокойном, оценивающем взгляде, которым ее окинул Кейд, не было ничего подозрительного. Он протянул Энджи чашку с кофе и вдруг выпалил:

— Я солгал, когда сказал, что был верен Аллегре.

Энджи попыталась скрыть горечь под маской невозмутимости.

— Я знаю.

На щеке Кейда почему-то задергался мускул.

— Ты не можешь знать, — возразил он.

Энджи удержалась от резкого ответа и промолчала, с замиранием сердца ожидая услышать признание, что он любит Селин.

— Когда я впервые увидел тебя, то захотел с первой секунды, — бесцветным голосом произнес Кейд. — Это был классический случай любви с первого взгляда. Это было, как удар молнии. Я перепугался до чертиков. И не надо укоризненно качать головой, я знаю, что ты испытала то же самое. Я достаточно опытен, чтобы распознать, когда женщина меня желает, даже если это не женщина, а невинная семнадцатилетняя девушка, которая сама не понимает, что с ней происходит. Ты изо всех сил противилась влечению, тебе даже удалось скрыть его от всех остальных, но я то знал, как обстоит дело. И меня страшно бесило, что это было лишь бездумное, примитивное влечение.

— Да, я знаю, — пролепетала Энджи.

Она ожидала чего угодно, только не такого признания. По-видимому, Кейд собирался объяснить, что, занимаясь с ней любовью, всего лишь пошел на поводу у давнего желания. Она ждала его признания со страхом и предчувствием боли, но ей хотелось, чтобы Кейд сделал его поскорее — признался и ушел. Она опустила глаза и уставилась в чашку. Кейд продолжал все тем же бесцветным, невыразительным голосом:

— И я решил не обращать внимания на то, что чувствую. Я не изменил слову, которое дал перед алтарем. — Он замолчал, словно собираясь с силами. — Но я не мог, никак не мог тебя забыть. Твой образ постоянно был со мной, я носил его в душе, как талисман, как напоминание о чем-то прекрасном, чему не суждено произойти в действительности. Не знаю, почувствовала ли Аллегра, что со мной творится, возможно, почувствовала, и это навело ее на мысль, что у меня есть любовница.