Налини Сингх: Проснись для любви

После долгого молчания Тейлор спросила почти шепотом:

— Почему ты такой добрый?

— А почему я не должен быть таким?

— Я же сказала, нашего ребенка нет.

Эта боль в ее голосе едва не разбила ему сердце. Наполовину потеряв рассудок от горя, Джексон все-таки ни на мгновение не мог предположить, что Тейлор намеренно причинила вред их ребенку. Его piccola не могла так поступить. Не могла так поступить женщина, сделавшая все, чтобы обеспечить своему брату любовь и заботу.

— Ты-то в порядке?

Она оттолкнула его, и темно-голубые глаза встретили его взгляд.

— Какая теперь разница? Ребенка нет!

Джексон слегка встряхнул ее.

— Послушай, дорогая, успокойся. Ты — вот что самое важное для нас всех. Для меня и для Ника. Что мы станем делать без тебя? Пойми это и поэтому постарайся сейчас взять себя в руки. Ты совсем слабая и вся дрожишь.

Она затрясла головой. Слезы уже наполнили ее глаза.

— Нет. Не жалей меня. Мне нужно умереть. Ведь я не уберегла нашего ребенка. Я не смогла! Не смогла! Не смогла!

Джексон подумал было, что у нее начинается истерика, но тут же увидел, что это всего лишь крик боли, питаемой гневом. Тейлор больше похожа на него, чем он сознавал раньше. Она ненавидит себя за то, что оказалась неспособной сохранить их ребенка. Он не возразил, когда она принялась бить его кулачками в грудь, захлебываться слезами и говорить. Он уже почти не сомневался, что именно случилось.

— Я не смогла уберечь нашего ребенка! Не смогла! — кричала Тейлор. — Там было… столько крови… Нашу b-bambina буквально вымыло из меня.

Горькие всхлипывания сотрясали ее с головы до пят, превращая ее из бойца в опустошенную горем мать.

Джексон подавил собственные слезы, прижал Тейлор к себе, несмотря на ее протесты, и стал ласково покачивать ее. Бедная его Тейлор. Она так привыкла защищать тех, кого считала своими близкими, так привыкла справляться с их горестями, а саму себя поддержать в трудную минуту оказалась не в состоянии. В мозгу Джексона встал образ Тейлор тех дней, когда она хлопотала за Ника, когда отважно вступалась за него самого, набрасывалась на тех, кто осмеливался его обидеть. Невозможно вынести ее боль. Плакала Тейлор долго, и каждая слезинка становилась каплей кислоты для сердца Джексона.

— Ты вызвала врача? — спросил он, когда всхлипывания стали переходить в беззвучный плач.

— Зачем? Я в полном порядке.

Теперь на нее нашло агрессивное настроение.

Джексон бросил взгляд на кровать и понял, почему ему не понравился ее вид: синие простыни не должны быть почти фиолетовыми. Его сердце замерло. Сколько же крови она потеряла? Трясущимися руками он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер неотложной помощи. Тейлор ничего не говорила. Она сидела на кровати, уставившись в одну точку, и тихо шептала что-то себе под нос. Когда бригада приехала, она молча подчинилась, встала и дошла до машины. Всю дорогу Джексон не выпускал ее руку.

В больнице он расхаживал, словно тигр в клетке, пока ему не сказали, что с его женой все в порядке, но было бы желательно оставить ее на ночь, чтобы понаблюдать. Тейлор положили под капельницу, а он устроился на стуле рядом с ней. Когда она внезапно снова начала тихо плакать, он в нарушение всех больничных правил обнял ее, очень осторожно, чтобы игла не выскочила из вены. Сидя на стуле возле кровати, он гладил ее тонкое тело, ставшее таким слабым и хрупким по сравнению с его собственным крепким и мускулистым телом.

Впрочем, в этот вечер он вовсе не чувствовал себя сильным. Скорее наоборот, беспомощным. Ведь он не только не сумел уберечь ее от несчастья, но и сейчас оказался не в состоянии избавить ее от страданий.

— Я ломаю голову, размышляя над тем, как тебе помочь, cara mia , — честно признался он. — Скажи, что я могу для тебя сделать. Только скажи, и я все сделаю. В лепешку расшибусь.

Он привык действовать, а не быть бесполезным наблюдателем.

Тейлор с трудом приподняла голову.

— Как помочь? А разве ты сам не мучаешься, дорогой мой?

Джексон печально улыбнулся.

— Я не прошел через то, через что прошла ты. Со мной все будет хорошо.

Она покачала головой и упрямо поджала губы.

— Не затыкай мне рот, Джексон. Пожалуйста, не надо. — Под маской упрямства явственно проглядывала беззащитность. — Ты нужен мне, будь рядом. Никогда раньше ты не был мне нужен настолько.

Он смотрел на ее серьезное, заплаканное лицо и чувствовал, как что-то надламывается в нем.